Что за бледный и красивый рыцарьПроскакал на вороном коне,И какая сказочная птицаКружилась над ним в вышине?И какой печальный взгляд он бросилНа мое цветное окно,И зачем мне сделался несносенМир родной и знакомый давно?И зачем мой старший брат в испугеПри дрожащем мерцаньи свечиВынимал из погребов кольчугиИ натачивал копья и мечи?И зачем сегодня в капеллеВсе сходились, читали псалмы,И монахи угрюмые пелиЗаклинанья против мрака и тьмы?И спускался сумрачный астрологС заклинательной башни в дом,И зачем был так странно дологЕго спор с моим старым отцом?Я не знаю, ничего не знаю,Я еще так молода,Но я всё же плачу, и рыдаю,И мечтаю всегда.
59
Зачарованный викинг, я шел по земле,Я в душе согласил жизнь потока и скал,Я скрывался во мгле на моем корабле,Ничего не просил, ничего не желал.В ярком солнечном свете — надменный павлин,В час ненастья — внезапно свирепый орел,Я в тревоге пучин встретил остров ундин,Я летучее счастье, блуждая, нашел.Да, я знал, оно жило и пело давно,В дикой буре его сохранилась печать,И смеялось оно, опускаясь на дно,Поднимаясь к лазури, смеялось опять.Изумрудным покрыло земные пути,Зажигало лиловым морскую волну...Я не смел подойти и не мог отойтиИ не в силах был словом порвать тишину.
60
Слушай веления мудрых,Мыслей пленительный танец.Бойся у дев златокудрыхНежный заметить румянец.От непостижного скройся —Страшно остаться во мраке.Ночью весеннею бойсяРвать заалевшие маки.Девичьи взоры неверны,Вспомни сказанья Востока;Пояс на каждой пантерный,Дума у каждой жестока.Сердце пронзенное вспомни,Пурпурный сок виноградин.Вспомни, нет муки огромней,Нету тоски безотрадней.Вечером смолкни и слушай,Грезам отдавшись беспечным.Слышишь, вечерние душиШепчут о нежном и вечном.Ласковы быстрые миги,Строго-высокие свечи,Мудрые, старые книгиЗнающих тихие речи.
61. Покорность
Только усталый достоин молиться богам,Только влюбленный — ступать по весенним лугам!На небе звезды, и тихая грусть на земле,Тихое «пусть» прозвучало и тает во мгле.Это — покорность! Приди и склонись надо мной,Бледная дева под траурно черной фатой!Край мой печален, затерян в болотной глуши,Нету прекраснее края для скорбной души.Вот порыжевшие кочки и мокрый овраг,Я для него отрекаюсь от призрачных благ.Что я: влюблен или просто смертельно устал?Так хорошо, что мой взор, наконец, отблистал!Тихо смотрю, как степная колышется зыбь,Тихо внимаю, как плачет болотная выпь.
62. Маскарад
В глухих коридорах и в залах пустынныхСегодня собрались веселые маски,Сегодня в увитых цветами гостиныхПрошли ураганом безумные пляски.Бродили с драконами под руку луны,Китайские вазы метались меж ними,Был факел горящий и лютня, где струныТвердили одно непонятное имя.Мазурки стремительный зов раздавался,И я танцевал с куртизанкой Содома,О чем-то грустил я, чему-то смеялся,И что-то казалось мне странно знакомо.Молил я подругу: «Сними эту маску,Ужели во мне не узнала ты брата?Ты так мне напомнила древнюю сказку,Которую раз я услышал когда-то.Для всех ты останешься вечно чужоюИ лишь для меня бесконечно знакома,И верь, от людей и от масок я скрою,Что знаю тебя я, царица Содома».Под маской мне слышался смех ее юный,Но взоры ее не встречались с моими,Бродили с драконами под руку луны,Китайские вазы метались меж ними.Как вдруг под окном, где угрозой пустоюТемнело лицо проплывающей ночи,Она от меня ускользнула змеею,И сдернула маску, и глянула в очи.Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни,Такую же дикую дрожь сладострастьяИ ласковый вкрадчивый шепот: «Воскресни,Воскресни для жизни, для боли и счастья!»Я многое понял в тот миг сокровенный,Но страшную клятву мою не нарушу.Царица, царица, ты видишь, я пленный,Возьми мое тело, возьми мою душу!
63. Заклинание
Юный маг в пурпуровом хитонеГоворил нездешние слова,Перед ней, царицей беззаконий,Расточал рубины волшебства.Аромат сжигаемых растенийОткрывал пространства без границ,Где носились сумрачные тени,То на рыб похожи, то на птиц.Плакали невидимые струны,Огненные плавали столбы,Гордые военные трибуныОпускали взоры, как рабы.А царица, тайное тревожа,Мировой играла крутизной,И ее атласистая кожаОпьяняла снежной белизной.Отданный во власть ее причуде,Юный маг забыл про всё вокруг,Он смотрел на маленькие груди,На браслеты вытянутых рук.Юный маг в пурпуровом хитонеГоворил, как мертвый, не дыша,Отдал всё царице беззаконий,Чем была жива его душа.А когда на изумрудах НилаМесяц закачался и поблек,Бледная царица уронилаДля него алеющий цветок.
64. Ягуар
Странный сон увидел я сегодня:Снилось мне, что я сверкал на небе,Но что жизнь, чудовищная сводня,Выкинула мне недобрый жребий.Превращен внезапно в ягуара,Я сгорал от бешеных желаний,В сердце — пламя грозного пожара,В мускулах — безумье содроганий.И к людскому крался я жилищуПо пустому сумрачному полюДобывать полуночную пищу,Богом мне назначенную долю.Но нежданно в темном перелескеЯ увидел нежный образ девыИ запомнил яркие подвески,Поступь лани, взоры королевы.«Призрак Счастья, Белая Невеста...» —Думал я, дрожащий и смущенный,А она промолвила: «Ни с места!» —И смотрела тихо и влюбленно.Я молчал, ее покорный кличу,Я лежал, ее окован знаком,И достался, как шакал, в добычуНабежавшим яростным собакам.А она прошла за перелескомТихими и легкими шагами,Лунный луч кружился по подвескам,Звезды говорили с жемчугами.
65
Царь, упившийся кипрским виномИ украшенный красным кораллом,Говорил и кричал об одном,Потрясая звенящим фиалом:«Почему вы не пьете, друзья,Этой первою полночью брачной?Этой полночью радостен я,Я — доселе жестокий и мрачный.Все вы знаете деву богов,Что владела богатою СмирнойИ сегодня вошла в мой альков,Как наложница, робкой и мирной.Ее лилии были нежныИ, как месяц, печальны напевы.Я не видел прекрасней жены,Я не знал обольстительней девы.И когда мой открылся альков,Я, властитель, смутился невольно.От сверканья ее жемчуговБыло взорам и сладко и больно.Не смотрел я на бледность лица,Не того мое сердце хотело,Я ласкал, я терзал без концаБеззащитное юное тело.Вы должны позавидовать мне,О друзья дорогие, о братья.Я услышал, сгорая в огне,Как она мне шептала проклятья.Кровь царицы, как пурпур, красна,Задыхаюсь я в темном недуге.И еще мне несите вина,Нерадиво-ленивые слуги».Царь, упившийся кипрским виномИ украшенный красным кораллом,Говорил и кричал об одном,Потрясая звенящим фиалом.
