Снорре

Серый брат мой, ты слышишь? На берег

Вышли козы... боятся волков.

Груббе

Под пушистою шерстью вольнее

175

Снорре

Зубы белые ранят больнее

187

Но не раньше, чем лютню уронит

между 188–189, автограф 2

Груббе

Где <провидица?>

Гильда

Мудрая чует

Сладость древней звериной тоски.

Снорре

Тихо. Пусть же она наколдует

Когти сильным, и шерсть и клыки.

Гильда

(пока она говорит, исландцы исполняют сказанное)

Человеческой крови не жаль

Принесите котел, разложите

Под котлом три висячих огня,

И один за одним подходите,

Но страшитесь глядеть на меня,

Засучить рукава, как для греба,

Вас укусит священная сталь,

Но косматым властителям дебри.

(Выпускает их кровь в котел. Потом кружится и поет.)

Тише. В черной постели

Не шевелится месяц,

Сколько сосен и елей,

Столько к месяцу лестниц,

Мертвый вопит, натужаясь,

Захлебнулся он кровью,

Ухмыляется ужас,

Наклоняясь к изголовью.

Тропы узки и колки,

Едки ветры лесные,

И являются волки,

Не простые, другие,

Тише. В черной постели

Не шевелится месяц,

Сколько сосен и елей

Столько к месяцу лестниц.

Вот, я сделала все, что умела,

Воздух душен и сумрак тяжел,

Но еще не окончено дело,

Время в путь, поднимите котел,

Все окончит колдун умудренный

Черной жизни постигнувший суть,

Я печальной и мудрой вороной

Полечу вам указывать путь

(Все уходят, унося котел. Входит Гондла, играя.)

после 188, автограф 3

(Уходят. Входит Гондла играя.)

ремарка к сцене четвертой

отсутствует

197

Но чего я стою у порога

между 200 и 201

Пусть истома моя беспредельна,

Говорю и смотрю, как в бреду,

Пусть я ранен и ранен смертельно,

Я пойду, я пойду и дойду.

201–202

Только стану на берег зеленый...

Крикну: лебеди, где вы? Я тут...

228

Я ведь смею пойти за тобой

между 228 и 220

отсутствует

вместо 229–232

Белый голубь, ниспосланный Богом,

Неужели ты с нищим пойдешь

По пустынным опасным дорогам,

Где законом дубина и нож?

Действие третье