А потом у меня появился более мощный стимул. Войдя в тот самый отдельный зал, я увидела многих, но смотрела только на одного. В груди стало так тесно от переполнявшей меня злости, ладно, вру, от ревности стало еще теснее. Я буквально почувствовала, как мои глаза покрылись сетью капилляров при виде того, как около Радича вьются змеями аж три девицы, так ненавязчиво демонстрируя свои достоинства, так нагло заискивая перед его мужской природой.

Я приблизилась, откинув подальше свое смущение, в конце концов, этих говнюков я вижу в первый и последний раз. Развратно оголив бедро, с самым нескрываемым бесстыдством я уселась на колени Зореслава. Мой лукавый взгляд прошелся по всем участникам этой приватной мужской встречи, а потом членораздельно, но крайне льстивым тоном я произнесла:

— Господин Радич привез с собой собственный эскорт. Мы крайне благодарны принимающей стороне за эту особую заботу, которая оказалась для нас недоступной.

Со спокойным выражением на лице, будто все это было частью его плана, Зореслав поднялся с места и покорно отправился за мной. На ходу он бросил присутствующим что-то вроде благодарности за проведенный в их компании вечер, но особенно в подробности не вдавался. Я знала, все его внимание сейчас принадлежит мне и соблазнительно высокому разрезу на моем бедре.

Мы миновали людные места в полном молчании, но как только оказались наедине, действия Зореслава стали не такими сдержанными. Радич был пьян. И прилично пьян. Меня удивляло, как он мог так быстро напиться. Как он вообще позволил себе выпить лишнего, ведь это совершенно на него непохоже. Я нажала на кнопку вызова лифта и продолжила пялиться на покачивающегося на волнах алкогольной неги Радича. Он сделал движение навстречу, но я выставила ладонь вперед и, уперев ее ему в грудь, слегка подтолкнула к стене.

Зореслав улыбнулся и притянул меня к себе. От резкости этой пьяной манипуляции, а еще потому что не слишком привычно демонстрировать чудеса устойчивости на этих высоких шпильках, я неизбежно оказалась в его объятиях. В попытке освободиться я, точно муха в паутине, запуталась в сетях его объятий еще сильнее. Меня будто громом поразило, когда почувствовала его упирающееся в меня категоричное «желание».

— Что ты делаешь, Екатерина? — задал вопрос он, который больше походил на последнее предупреждение.

Я до конца собиралась делать вид, что не замечаю нечто твердое и большое, тесно примыкающее к моему животу.

— А что? Жалеешь, что лишила тебя возможности попробовать тех уральских девиц?

Мы буквально ввалились в лифт. Радич снова стоял так близко, будто мы ввалились в переполненный лифт. Он протяжно, тяжело, разгоряченно выдохнул мне в ухо и произнес:

— Наоборот, безумно рад, что не пришлось искать оправданий своему отказу попробовать тех уральских девиц.

— Что так вдруг? Разве секс двух взрослых людей по обоюдному желанию сейчас является чем-то настолько предосудительным? — повторила я его слова, сказанные мне ранее.

— По обоюдному — нет, — тяжело подтвердил он, делаясь еще пьянее прямо на глазах.

В отличие от Радича, я была трезва как стекло, а потому не имела возможности так непринужденно болтать все то, что было на уме. По-прежнему делая вид, что мне совершенно и бесповоротно пофиг, я продолжила провоцировать пьяного Зореслава на те самые слова, которые очень хотела услышать моя эгоистичная женская душа:

— В чем проблема тогда? Там, в зале, ты единственный, кто пользовался исключительным успехом у тех девиц.

— Но я не видел ни одной, потому что смотрел в другую сторону, — откидывая голову на зеркальную стену лифта в поисках опоры, он сфокусировал на мне свой пристальный взгляд.

Ох, я чего вдруг так осмелела, размахивая красной тряпкой перед возбужденным быком?.. Мне бы, наоборот, в чувства его приводить, а я и привожу, но все больше в чувствительность. Нужно было сбавлять обороты, мне бы с этим как-то разобраться.

— В сторону спиртного, что ли? Поэтому ты так много выпил? — ворчала я, когда помогала Радичу зайти в его номер. — Давай, ложись спать. Завтра утром у нас самолет, господин директор.

— К черту самолет, — шатаясь, приговаривал он, пока шел к кровати. — Можем просто побыть здесь еще?

Я пыталась остаться на пороге, потому что в душе трусливо тряслась оказаться в менее безопасной зоне вражеской территории. Пятая точка подсказывала, что это был не просто страх, а предчувствие. Ну и, как подтверждение, уже в следующий миг Зореслав потянул меня за собой в непомерно огромные перины номера люкс. Не успела я испугаться еще больше, как порядочность этого мужчины укоризненно взглянула в сторону моей мнительности. Действия Зореслава не обличали ничего непристойного, он просто захватил меня в железные объятия и тотчас успокоился.