— Госпожа Уварова, директор ждет вас.

Я одарила сплетниц жалостливым взглядом, с превеликим удовольствием глядя на то, как меняются выражения их лиц после обработки этой информации. Пока они таращились на меня во все глаза, все гадая, насколько опасна для них моя персона, я забрала стакан с кофе из автомата и вошла в кабинет Радича.

Как все же хорошо, что я встретила этих офисных сплетниц и фанаток босса. Они вооружили меня не только бесценной информацией, но, прежде всего, эти дамы настроили меня на нужный эмоциональный диапазон, в пределах которого я могла забыть о смущении, находясь с Зореславом наедине.

— Прости за это ожидание, — произнес он и жестом пригласил присесть в кресло передо мной.

— Все в порядке. Ваш секретарь предоставила мне рабочее место, я не потеряла времени, — сдерживая внутри свой гнев на этого ходока, я ответила со всем хладнокровием и передала бумаги на подпись.

— Чай? Кофе? — уткнувшись в документацию, задал рядовой вопрос он.

— Нет, благодарю. Как только мы закончим, я сразу же поеду обратно.

— Хорошо, — безучастно бросил он, словно то, что я отвечу, изначально не имело для него значения.

Пока Зореслав вникал в детали контрактов, я молчаливо сидела в кресле и рассматривала интерьер. По большому счету, тут и рассматривать было нечего, потому что все вокруг было каким-то безличным. Ничего из окружавшего не могло рассказать о хозяине этого кабинета. Господи, к чему такая конспирация?! Стоп, а мне-то что?..

Я провалилась в мысленный батл с самой собой, поэтому не сразу заметила, что Радич закончил с документацией. Опомнившись, я поднялась с места и стала собирать бумаги в папку.

— Долго еще будешь игнорировать меня? — не выдержал и спросил он, крепко сжимая мое запястье.

— Что вы подразумеваете под словом игнорировать, господин Радич?

— Ты отлично понимаешь, что я под ним подразумеваю. Или, может, хочешь, чтобы я озвучил? — он нарочно прибавил громкость своих децибел, пугая меня оглаской наших отношений.

— Не думаю, что в том есть необходимость, — я всеми силами старалась показать ему свое нежелание к откровенным разговорам, освобождая свою руку от его хватки.

— По-твоему, то, что между нами происходит, это правильно? — процедил он.

В отличие от меня, Зореслав не был сдержан. Он явно не преследовал той же цели, к которой стремилась я. Так я поняла, что малой кровью мне в этой ситуации не обойтись.

— Что ты хочешь от меня? — грубо выговорила я, срывая маску своего искусного притворства. — Чтобы я призналась в том, что переспала с тобой? Прекрасно, я переспала с тобой. Доволен? Теперь все? Или я должна упасть на колени и молить о прощении, что сорвала твою свадьбу?

— Сорвала мою свадьбу? Кто вообще тебе такое сказал? — удивленно спросил он, будто это была та правда, которой никогда не суждено было подняться на поверхность.

— Теперь, когда у нас нашлись общие знакомые, неужели ты думаешь, что твоя личная жизнь останется тайной, покрытой мраком?

— Нет, я так не думал и не думаю. Более того, ты не та, от кого я стал бы ее скрывать, — словно ничего логичнее нет, признался он.

— Почему нет? — возмутилась я его особому ко мне отношению. — Я что, прошла отбор на роль любовницы в ту злополучную ночь?!

По взгляду Зореслава было видно, что он наконец начинает понимать то, что я хочу до него донести. Даже не стану строить догадки, на что он вообще рассчитывал, когда затевал этот разговор.

— Для тебя это была всего лишь злополучная ночь?

— Да, черт возьми! Я чуть с ума не сошла, когда поняла, что натворила!

— Не подумай, что мой моральный компас не указывает на север, но разве секс двух взрослых людей по обоюдному согласию сейчас является чем-то настолько осудительным?.. — было видно, что он старательно подбирает слова, чтобы не вывести меня на новый уровень безумия, но поздно.

— Ты в свою первую брачную ночь переспал с пьяной девицей, у которой по всем признакам или сумасшествие, или элементарно отсутствие морали, а скорее и то, и другое сразу!

Я собиралась продолжить этот дикий рев, но вопреки желаниям и гормональному всплеску, мой голос слабел по мере его приближения ко мне. А когда Зореслав оказался совсем близко, я и вовсе распрощалась с последней каплей храбрости и могла выражать лишь чрезвычайное удивление его наглым поведением.

— Раз уж ты все равно собралась повесить на меня все смертные грехи, то запиши на мой счет еще и этот.