— Игорь, отпусти пожалуйста. Ты снова причиняешь мне насильно боль.

Медленно поднимаю веки с схваченных в плен рук, на ядовитые глаза Игоря.

— Запомни мои слова… Наслаждайся свободой пока я тебе позволяю… Люби своего мента… Люби… Но я не прощаюсь, до скорой встречи, любовь моя..

— ПРОШЛО З МЕСЯЦА ~

Все эти три месяца мы с Германом практически не расставались, он погрузил меня в самую настоящую сказку. Устраивал постоянно какие-то свидания, дарил подарки, да, конечно не дорогие и брендовые вещи, но эти мелочи были в тысячу раз ценнее и приятнее. Нам было хорошо вдвоем, он даже неоднократно пытался уговорить меня на переезд к нему, но я все никак не переезд к нему, но я все никак не могла принять это важное решение.

— Громов?! Давай заканчивай со своими водными процедурами, ты же опоздаешь на самолёт.

Пока Герман принимал душ перед отлетом, я стояла на его кухне и пыталась приготовить что-то наподобие завтрака, но повар из меня так себе. Стою и смотрю на подгоревший омлет, который практически чернее тучи. Беру в руки лопатку и скривившись от непрезентабельного вида своего кулинарного шедевра, еле ковыряю его и перекладываю эту кашицу в тарелку. Хочу уже его швырнуть в мусорку, но чувствую на своей талии крепкие руки, которые обнимают меня со спины, а потом разворачивают лицом к себе.

— Ты решила накормить своего мужчину перед отлетом?

— Прости… Но видимо ты поедешь голодный.

Все так же держа тарелку с подгоревшим завтраком, стыдливо опускаю глаза в пол, утыкаясь лицом в мощную грудь Германа.

— Да ладно тебе, неужели так все плохо?

— Нyyy… Что-то между непонятной жижей и активированным углем, в общем, есть это определенно нельзя.

Поднимаю на него глазки и тихо усмехаюсь, вижу такую же улыбку на лице Германа. Никогда не смогу на него насмотреться. Он берет мою свободную руку, подносит её к губам и нежно целует, а потом перехватывает тарелку с омлетом.

— А я рискну.

Быстро чмокает меня в носик.

— Гер! Я прошу тебя… Побереги свой желудок..

— Taaaaк…

— Громов?!

Он будто ничего не слышит, с этой же тарелкой садится за стол, берет вилку и разрезает кусок этого недоразумения на небольшие кусочки. Господи, да он же сейчас ещё отравится ненароком. Беру в руки заранее сделаный кофе с бутербродами и ставлю рядом с ним. Хоть здесь у меня все под контролем.

— Ммм… Оригинально однако ты готовишь, Соболевская.

Ненормальный… Он же намеренно сидит и давится через силу этим омлетом, вижу же что он ужасен, но есть Гер не прекращает. Неужели таким образом пытается сделать мне приятное? Другой бы все выбросил в мусорку и пробовать не стал… Но только не он… Любимый мой….. Морщица и чуть ли не давится, а меня уже тошнит. Как вообще это можно есть?! Смотрю на него и вижу как в уголках глаз проступают капли слез, да и слышу как на зубах у него скрипит скорлупа от яиц.

— Так все! Дай сюда, я не могу на это смотреть!

Буквально выхватываю эту чёртову тарелку, в попытке избавить его желудок от серьезного пищевого отравления, но Герман лишь заливисто смеётся, хватает меня за руку и усаживает на свои колени.

— Ты чего, малышка?

— Громов, что это за самопожертвование? Ты же видишь в каком он состоянии, извини, но тебе не повезло, твоя девушка абсолютно не умеет готовить.

Пока он старательно проталкивал кусок, который явно встал у него посреди горла, его руки нагло блуждали по моей спине, плавно спускаясь к попке.

— С твоих рук я даже яд съем… И вообще, у нас с тобой вся жизнь впереди, научишься, да и я готовить умею, так что, с голоду не умрём.

— Снова намек на переезд?

Хватает мои ягодицы и усаживает мою попку на свой торс, а я машинально ножками обвиваю его за талию. Одной рукой он опрокидывает всю посуду со стола, он даже не обращает внимание на разбитые тарелки, чашки, пролитый кофе, омлет, который распластался по всему полу, он лишь неотрывно смотрит в мои омуты и усаживает меня на столешницу, а сам становится максимально вплотную.

— У тебя будет время все взвесить, пока я буду в отъезде… Обещай подумать.

— Я подумаю.

— Уль, я очень хочу чтобы ты приняла правильное решение, чего ты боишься?

Герман, зарывшись своими пальцами в мои волосы, сначала рассматривал внимательно моё лицо, потом коснулся горячими губами моих порозовевших щёчек и, уже не сдерживаясь, покрывал поцелуями лоб, глаза, губы, плавно переходя к шее…

— Не знаю… Мы не торопимся?

Задыхаясь от его ласк, хрипло шепчу, а по телу бегут мурашки. Гер это видит и улыбается.