Дверца медленно открылась, и вскоре из автомобиля аккуратно вышла мама, еле сдерживая дрожащие губы. Подойдя к Роме, она тихим голосом спросила:

— Ты просто не хочешь ехать со мной?

Её голос нервно скакал, а трясущиеся руки вцепились в рубашку сына. На короткое мгновение под ней, в самой грудной клетке, при взгляде на эти впавшие глаза защемило сердце. Но лишь на одно короткое мгновение, так что когда Рома накрыл мамины плечи ладонями и заговорил, голос его звучал спокойно и убедительно.

— Я был с отцом. Мы прощались, пусть и достаточно сухо. Я будто слышал его голос из-под земли, понимаешь? И он…я даже не знаю.

— Что он?

Неровное дыхание обжигало кожу на шее, а пальцы ещё сильнее сжали рубашку.

— Он сказал мне, чтобы, когда я возвращался домой, тебя не было в машине. Я без понятия, что это знач…

Её лицо мигом просияло, будто внутри неё кто-то резко включил свет. Покрасневшие глаза широко раскрылись, а уголки губ не потянулись — взлетели вверх. Из-под улыбки показались неровные жёлтые зубы, пока морщины на всём лице уродовали его, но тем не менее за последние несколько лет Рома не видел, чтоб его мать казалась настолько счастливой. Она разжала пальцы и прислонила ладони к щекам.

— Я поняла! Поняла, поняла, поняла! Езжай без меня! — Она развернулась и трусцой (трусцой?!) побежала вдоль дороги, постоянно клонясь вправо. И бежала бы до посинения, если бы Рома не догнал её и не удержал. Они стояли в гордом одиночестве, будучи единственными пешеходами на паре километров в округе. И только когда подъехало такси, весь мир облегчённо выдохнул и расслабился.

Рома усадил мать на заднее сиденье, рассчитался с водителем за маршрут и накинул сверху, чтобы точно довезли в полном порядке.

— Особый пассажир?

Он лишь улыбнулся и ответил:

— Особый пассажир.

Декольте было слишком привлекательным.

Когда Рома придерживал дверцу, его взгляд дважды зацепился за грудь Анны, и жжение в паху продолжалось даже тогда, когда он сел за руль. Анна выбрала сидение справа, так что всегда видела водителя. В салоне «мерседеса» тут же запахло сладкой клубникой, которая будто бы проникала в лёгкие и заполняла их чем-то опьяняющим, таким непривычным. Рома попытался вспомнить аромат Настиных духов, но не смог. В его голове представлялась лишь спелая клубника, размещённая на верхушке тортика со сливками.

— Куда едем?

Она продиктовала адрес, и уже через несколько секунд навигатор выстроил маршрут.

Рома повернул ключ в замке зажигания и с удовольствием услышал, как взревел двигатель зверя. Лёгкая вибрация волной прошлась по салону, пощекотав ноги сидящих. Колёса медленно начали движение, но стрелка спидометра продолжала стремительно ползти к более высокой скорости. По обещаниям спутников пробки были лишь в самом центре города, но туда соваться Рома не собирался, ведь и так мог доехать примерно за час.

— А это же, если я не ошибаюсь, какая-то кофейня? Не ваш дом?

— Нет, я живу в кофейне! Ну что за глупый вопрос, юноша? — Он поймал в зеркале заднего вида её смеющиеся, всё ещё красные глаза. — Я еду туда навстречу с коллегами. Будем обсуждать новый фильм и определяться с типами персонажей. Но будь я проклята, если хочу этого! Лучше бы я сейчас лежала в ванне с горячей водой и пила вино.

— Вы не замужем?

С заднего сидения донёсся искренний смех.

— А тебе какое дело, красавчик? Хочешь украсть взрослую тётеньку из мира кино?

— Просто когда женщина говорит, что хочет принять ванну с бокалом вина в руках, почти в ста процентах случаев у неё никого нет, иначе бы она разделяла эту ванну с кем-то. Может, с женщиной, может, с мужчиной — в зависимости от ориентации.

— Или с котом. Знаете, мой кот любит наблюдать за мной, когда я моюсь. — Небольшая пауза. — Вы бы хотели быть моим котом?

— Быть вашим котом? — Рома не знал, что ответить, поэтому просто рассмеялся, расплывшись в слегка смущённой улыбке.

Впервые кто-то с ним это сделал.

— Да, моим котом. Я бы назвала вас Пусик и никогда не закрывала дверь в ванную.

Она играет со мной. Она же не из обычного сорта людей, поэтому и привыкла так делать. И привыкла, что все ведутся у неё на поводу. Меняет тему.

Что ж, подыграем ей.

— На месте вашего кота я бы пошёл в отдел полиции и сказал, что меня держат в сексуальном плену и не дают нормально жить своей кошачьей жизнью.