— А что они делают?

— Работают, — ответила Дрозофила. — Попробуй, это интересно.

Она подошла к ближайшей «приставке», поздоровалась с аутом-«болельщиком» и подняла руку так же, как перед дверью. Аут посмотрел на ее руку так, будто сканер был встроен в его глаза, освободил место и вразвалочку отошел к «шведскому столу», не обратив на Страхова никакого внимания.

— Ты лучше сядь, здесь надо расслабиться, — сказала Дрозофила.

Страхов сел во вращающееся, очень удобное офисное кресло. Куда класть руку, он уже знал. Положив, он сразу услышал стандартный «белый шум» футбольного матча, аккуратненько прошитый голосом комментатора.

— Кто хоть играет? — спросил он.

— Расслабься… Сейчас все узнаешь. Просто посиди немного, посмотри, поболей, — давала инструкции Дрозофила.

— Честно говоря, чем-чем, а футболом я никогда не интересовался… Если только финалы чемпионатов мира… ну, и голы в новостях, — признался Страхов. — Не уверен, что результат вашего теста будет корректным.

— А мы это учли, — сказала Дрозофила. — Здесь все такие, как ты. Специально отобраны. В плане футбола — полные нейтралы. Я же говорю, люди работают… Ты попробуй, включись. Отсюда все воспринимается по-другому…

«Интересно все-таки узнать, как долго они меня вели… На каком проекте я засветился? — подумал Страхов, делая вид, что сосредоточенно вглядывается в экран. — Если уж они знают, что футбол мне не по кайфу…»

Секунд через двадцать он уже знал — само собой узналось, — что в высшей лиге московский «Спартак» играет с екатеринбургским «Локомотивом» на таком-то круге чемпионата страны, что в турнирной таблице уральский «Локо» эдак повыше двумя этажами будет… Появилась в памяти и вроде бы ненужная статистика игр, забитых и пропущенных мячей, еще какой-то мусор… Потом Страхов почувствовал, что матч сейчас смотрят в он-лайне примерно сто двадцать тысяч болельщиков, а запись просмотрит аудитория раза в три побольше.

Вскоре Страхов почувствовал, что ему в самом деле уже не совсем до лампочки… и даже становится интересно… только не игра, а само боление. Эмоции зрителей он-лайн создавали необычную какофонию, будто два оркестра пытались одновременно переиграть друг друга, и непонятно было со стороны, что же играет каждый. И вот Страхов почувствовал, что в его силах стать дирижером, привести стихию «звуков» в гармонию и даже, по ходу, выбрать стиль — джаз, классику или что-нибудь легкое, танцевальное…

И он попытался настроиться… и стало ясно, что в этот раз для гармонии звуков «Локо» должен закатить «Спартаку» еще пару мячей в таких-то растаких комбинациях и с таким-то промежутком, а «Спартак» — еще один мяч в ворота «Локо», а в итоге должно стать 4:2 в пользу уральцев… и если так настроить дело, то получится классная блюзовая композиция.

И вот «Локо» заиграл веселее, комментатор взбодрился, и разноцветные столбики гистограммы в информационном секторе экрана чуть-чуть подросли.

— У тебя все отлично получается! — подбодрила за спиной Дрозофила.

Страхов уже, само собой, знал, что гистограмма отражает рейтинг трансляции в ряду других спортивных репортажей, а, кроме того, —накал зрительских эмоций и их спектр, который будет необходимо учитывать в следующих играх команд.

«Музыка» стала проясняться в восприятии Страхова — это была пока легкая, ни к чему не обязывающая эстрадная импровизация.

И «Локо» закатил первый из требуемых мячей.

…И вдруг Страхов понял, что ничего нет, что он смотрит в пустоту, что нет, вообще, никакого матча!

«Музыку» будто разом выключили.

Столбики гистограммы поползли вниз, а под гистограммой стала расти красная горизонтальная полоска.

— Разрешите! — услышал он требовательный голос.

Он убрал руку и поднялся, уступив место «профессиональному оператору».

— Устал? Ничего… — осторожно похлопала его по руке Дрозофила. — Для первого раза достаточно… Кофе покрепче… Не помешает.

Страхов перевел дух, глубоко вздохнул и, пытаясь адаптироваться, сказал:

— Ну-ну…

— Обычная биологическая обратная связь… — не стала делать сенсации Дрозофила. — Постепенно подбираешь в себе такое психофизиологическое состояние, которое приводит к нужному результату.

Она как будто нарочно отвлекала Страхова от сокрушительного открытия, за которое можно было бы выпить и целую бутылку Периньона, а, может, и не стоило. Страхову как бы походя открыли, что нет на планете никакого реального футбола, а есть только виртуальный! Матч, который он видел и которым управлял, происходил в компьютере, и аут-оператор был нужен только для того, чтобы регулировать и направлять эмоции зрителей-болельщиков, которые, свою очередь, по принципу обратной связи, создают сами для себя накал… нюансы накала… эффект новизны… и что-то еще…

— Погоди… Мой друг ездил на финалы! — Он будто проснулся. — А там что, огромная голограмма?!

— Ну, это уж чересчур! — усмехнулась Дрозофила, наливая кофе во вторую чашку. — Хотя идея интересная… Нет, финалы крупных чемпионатов проводятся вживую. Специально. Как подкрепление рефлексов. А все остальное — это то, что ты здесь видишь. Просто оцифровка. Дешево. Удобно. — Вторая чашка предназначалась ему. — Аутсорсинг спортивных соревнований оказался одним из самых прибыльных. И матчи куда интересней, чем в действительности… Ведь болельщики сами их создают, соревнуясь друг с другом, напрягая эмоции. И получают именно то, что хотят через нашего модератора. Никто не разочарован. Никто не свистит.