Немцы прекрасно понимали открывшиеся перед ними возможности и торопились закрепить свой успех. Уже в 19.00 командир корпуса передал приказ командиру 170-й дивизии в ночь на 14 июня сосредоточить полки в районе Развалины – д. Камары – южная оконечность ПМ 08 – ПМ 015 и быть в готовности к наступлению. Ей поручалось обеспечение стыка 72-й дивизии с румынской 1-й дивизией с возможностью атаки в направлении на выс. ПМ 016 [201] .

Итоги дня

Советские войска, оборонявшиеся на северной стороне, понесли большие потери и стали фактически небоеспособны. 79-я бригада состояла теперь из одного сводного батальона, в 95-й и 345-й дивизиях насчитывалось не более 20 % от штатной численности. Артиллерия испытывала жесткую нехватку боеприпасов.

Вместе с тем командование СОРа было уверено, что противник также выдыхается, что его силы на исходе. Так, в своей телеграмме полковнику А.Г. Капитохину адмирал Ф.С. Октябрьский указывал, что «противник бросает последние резервы, слабые резервы. Наступление затухает». Действительно, потери в 11-й армии были велики, но немецкие дивизии еще не утратили способности вести активные боевые действия. Адмирал Ф.С. Октябрьский несколько предвосхищал события или же пытался вселить в командиров Приморской армии уверенность.

В этот день в Севастополь прибыли первые подразделения 138-й бригады, командиром которой был майор П.П. Зелинский. Первыми на крейсере «Молотов» и эсминце «Бдительный» были доставлены два батальона, артиллерийский дивизион и штаб части. Прибывшую бригаду зачислили в армейский резерв и отвели позиции в качестве второго эшелона на горе Суздальской с тем, чтобы личный состав мог привыкнуть к обстановке и осмотреться на местности. Но одной стрелковой бригады было недостаточно для восстановления устойчивости фронта. Поэтому в 23.40 адмирал Ф.С. Октябрьский потребовал отправки в Севастополь не менее 3 тыс. человек маршевого пополнения, а также вооружения и боеприпасов [202] .

14 июня

Северный сектор

Схемы № 2 и № 4

На 14 июня немцами были подготовлены две частные операции – «Абель» и «Вальдкатер». В рамках первой предполагалось уничтожение советских войск между ПМ 025 и ПМ 023, в рамках второй – наступление от линии ПМ 029–014—015 на юг. Для участия привлекались 22-я дивизия и 121-й и 122-й полки 50-й дивизии.

В 4.45 50-я и 22-я дивизии начали наступление. Соединение генерала Л. Вольфа в утренних сумерках атаковало позиции советских войск в истоках Сухарной балки между ПМ 025 и ПМ 032, где оборону держали полки 345-й дивизии. Сравнительно быстро немцам удалось пробить брешь и выйти на линию: северная окраина нефтехранилища – изгиб дороги в 250 м юго-западнее ПМ 032. Сопротивление советской пехоты неожиданно оказалось существенно более слабым, чем накануне. Немцы даже были склонны считать, что это стало следствием деморализующего воздействия постоянного артиллерийского обстрела. Также ослабел и ответный огонь советской артиллерии. Немцы же не прекращали обстреливать форты «Сибирь», «Урал», «Донец», а также полевые укрепления. Помимо этого, артиллерийскому воздействию подвергся выход из Сухарного тоннеля, в котором, по показаниям перебежчиков, были сосредоточены командные пункты.

В результате основные цели операции «Абель» были достигнуты уже к 11.00, после чего генерал Л. Вольф отдал приказ прекратить атаки. 22-я дивизия стала готовиться к назначенному на 17 июня совместному с 24-й дивизией наступлению в юго-западном направлении. Соединениям генералов Л. Вольфа и Х. фон Теттау предстояло захватить находящиеся южнее ПМ 020 оборонительные позиции при поддержке пяти штурмовых орудий [203] .

Бои в полосе 50-й и 132-й дивизий продолжались с утра и до конца дня. Из состава 123-го полка 1-й батальон действовал совместно с 32-м полком. После обстрела «Небельверферами» в 4.45 противник приступил к выполнению зачистки района ПМ 025–032—023. У ПМ 025 3-я рота натолкнулась на хорошо оборудованные позиции, усиленные несколькими орудиями и дотом. Советские орудия удалось подавить обстрелом с дальней дистанции, но с дотом немцы ничего не смогли поделать. Для его уничтожения вызвали батарею штурмовых орудий, но она, попав под огонь противотанковых орудий и зениток, была вынуждена ретироваться.

Тогда из состава 3-й роты и взвода саперов сформировали штурмовую группу. Она дважды закладывала под дот взрывчатку, но добиться успеха так и не смогла. Тем временем 2-я рота прорвалась на северную окраину нефтехранилища. Однако закрепиться здесь ей не удалось, так как соседний 2-й батальон 122-го полка не выдержал контратаки советских войск и отошел вплоть до ПМ 032. Вслед за ним, чтобы не оказаться в окружении, пришлось отойти и 2-й роте.

Объяснение повышенной активности частей 95-й дивизии кроется в следующем. Еще в ночь на 13 июня ее разведгруппа обнаружила у убитого немецкого офицера карту с нанесенной на нее обстановкой и задачами частей. Из ее анализа начальник оперативного отделения штаба 95-й дивизии майор И.А. Чистяков сделал заключение, что 14 июня противник готовит наступление против участка дивизии, целью которого будет захват Братского кладбища.

Обрадованный таким «подарком», полковник А.Г. Капитохин отдал приказ своему начальнику артиллерии – разгромить противника на исходном для атаки рубеже. Полковник Д.И. Пискунов вместе со своим начальником штаба артиллерии подполковником Е.А. Яковлевым разработал план, к реализации которого приступил утром 14 июня. Для нанесения удара были выделены минометный дивизион, гаубичная батарея и еще несколько артиллерийских подразделений. По словам Д.И. Пискунова, удар был очень удачным, был разгромлен полк 73-й немецкой дивизии [204] . Однако, как показали дальнейшие события, сорвать немецкое наступление не удалось.

В 17.00 132-я дивизия перешла в наступление в направлении ПМ 019 и на ПМ 016. Основную помеху немцам представлял фланговый артиллерийский огонь с высот севернее р. Бельбек и с высот юго-западнее ПМ 019. В качестве поддержки 132-й дивизии предполагалось концентрацией огня всей дивизионной и корпусной артиллерии привести к молчанию батареи IV сектора СОРа [205] .

На левом фланге LIV корпуса активных действий не велось. Хорошей новостью для командования 79-й бригады стал выход из окружения майора И.И. Кохно и нескольких бойцов – тех, кто остался от его отряда. К 15 июня 172-я дивизия понесла настолько большие потери, что как соединение существовать перестала. Все ее остатки были сведены в один полк двухбатальонного состава, который занял оборону между 95-й и 345-й дивизиями. Возглавил его майор С.А. Кравец [206] .