В 1900 г. в Индокитае добывалось всего 250 тыс. т угля, а в 1940 г. французы увеличили его добычу до 2,5 млн. т. Каучук до французского обоснования в Индокитае там вообще не добывался, а в 1941 г. его производилось уже более 75 тыс. т{59}. Накануне второй мировой войны Французский Индокитай занимал третье место в мире по экспорту каучука, уступая в этом отношении только Малайе и Индонезии. Зато доля риса в экспорте Индокитая перед второй мировой войной значительно снизилась, что было связано с изменением конъюнктуры на мировом рынке.

Экономическое подчинение Индокитая осуществлялось, как уже отмечалось, постепенно, поэтапно. Если до начала XX в. колониальные власти лишь расчищали почву для проникновения в Индокитай французского капитала, то с 20-х годов наблюдается значительное увеличение французских капиталовложений в промышленность и сельское хозяйство колонии. К середине 30-х годов французские монополии подчинили себе всю хозяйственную жизнь Индокитая. Французский капитал глубоко внедрился во все сферы экономики страны и получал там колоссальные прибыли. Даже по подсчетам буржуазных экономистов, с 1934 по 1938 г. из Индокитая выкачивалось ежегодно более 1 млрд, фр.{60}.

Французские инвестиции в Индокитае к началу второй мировой войны, по данным большинства исследователей, оцениваются примерно в 10–12 млрд. фр. Иностранные (нефранцузские) инвестиции составляли менее 3 % всех капиталовложений и распределялись в основном в торговле{61}. Таким образом, 97 % иностранных инвестиций в Индокитае были французского происхождения. Налицо очень высокая степень монополизации индокитайской экономики французским капиталом.

Таково было положение в одном из районов обширной колониальной империи Франции. Перейдем теперь к рассмотрению общей ситуации в этой империи в период между двумя мировыми войнами.

Как известно, колониализму свойственны две формы управления — прямое и косвенное. Для французского колониализма наиболее характерным являлось использование прямого управления, т. е. через штат чиновников из метрополии, назначаемых министерством колоний. Привлечение в административный аппарат представителей местного населения в практике французской колониальной политики вплоть до начала второй мировой войны было крайне редким. Это обстоятельство, отличавшее французскую колониальную политику от английской, всегда широко опиравшуюся на местную элиту, определяло неустойчивость колониального порядка во владениях Франции, со всей силой обнаружившуюся в 40–50-х годах.

В тех французских владениях, где формально сохранялись местные правительства (Аннам, Марокко, Тунис, Сирия, Ливан), действительная власть также находилась в руках колониальной администрации, которая нередко аннулировала неугодные ей постановления местных правительств или даже смещала их.

За время существования французской колониальной империи в метрополии противоборствовали две концепции колониальной политики — «ассоциации» и «ассимиляции» заморских владений. Сторонники ассоциации настаивали на необходимости четкого разграничения интересов колоний и метрополии: колонии призваны были служить лишь источником сырья и продовольствия для метрополий, оставаясь во всем остальном «чужими» для нее. Приверженцы идеи ассимиляции требовали идти дальше — к «европеизации» колоний в экономическом, социально-политическом и культурном отношениях, т. е. к фактической интеграции заморских владений в рамках Французского союза или сообщества. Позиции сторонников ассимиляции усилились в период обострения кризиса французской колониальной империи. Ассимиляция считалась тогда более эффективным средством удержания колоний в сфере французского господства, нежели ассоциация.

К началу второй мировой войны французская колониальная империя управлялась тремя министерствами — внутренних дел, иностранных дел, колоний. В ведение министерства внутренних дел входил Алжир, считавшийся составной частью Франции (он был разделен на три департамента). Министру иностранных дел были подчинены протектораты (Тунис, Марокко) и подмандатные государства[6] (Сирия, Ливан), где контроль над деятельностью местных правительств осуществляли французский генеральный резидент или верховный комиссар. Все остальные колонии управлялись министерством колоний.

При министерстве колоний существовал консультативно-совещательный орган — Высший совет колоний. Этот совет, состоявший из высших колониальных чиновников и представителей колоний (по одному от каждой), собирался нерегулярно и никакого серьезного влияния на линию министерства не оказывал. Наряду с Высшим советом колонии при министерстве существовала Инспекция колоний, призванная осуществлять контроль над деятельностью местной колониальной администрации. На деле же она пользовалась не большим влиянием, чем Высший совет колоний.

Центральной фигурой, определявшей всю политическую и экономическую жизнь в колониях, являлся губернатор или резидент. В функции губернаторов французских колоний входило обеспечение внутренней и внешней безопасности территории, руководство административным аппаратом, осуществление законодательной власти, составление и исполнение бюджета колонии, руководство службой юстиции, право сношения с иностранными сопредельными государствами и колониями. «Противовеса колониальной администрации со стороны местного населения не существует», — отмечал бывший губернатор, ставший профессором Института политических исследований и Национальной школы заморской Франции, Ю. Дешан{62}. Губернатор формировал при себе консультативный орган (генеральный, или представительный, совет), куда он по своему усмотрению включал представителей местной элиты.