Евгений Кукаркин
Дыхание кризиса
Командир полка полковник Кирсанов смотрел на наши коробки взводов презрительным взглядом. В ближайшее время его должны были перевести в штаб округа и мы уже для него ничего не представляли.
– Майор Сергеев, приступайте к распределению взводов по своим местам.
Он, переваливаясь на толстых ногах, направился в свой кабинет. Майор уникален. Ведет себя перед нами безобразно, но как начальник штаба по профессионализму равных себе не имеет. Вот и сейчас он засунул левую руку в карман брюк и перекатывает свои яйца.
– Чего засмотрелись? В какой руке?
– Правое, - услужливо подсказывает лейтенант Федоров, командир взвода огневиков.
Лейтенант Федоров глуповато-туповатый офицер, которых в массовом количестве выпускают средневойсковые училища. Бывший футболист, центрфорвард "Молдовы", он с трудом усвоил азы армейской службы и лишь старые спортивные связи привели его в парадную часть в Москве.
– Я не про яйцо, а про руку, - презрительно смотрит на него Сергеев.
Кто-то в строю хихикнул. Майор строго посмотрел туда. Его рука по-прежнему шевелиться в штанах.
– Теперь в какой руке?
Он подошел ко мне и уставился взглядом.
– В левой, товарищ майор.
– Подсмотрел. Перемешаем. А теперь в какой?
– В левой, товарищ майор.
– Ну и дурак. У командира отгадывать нельзя. А как догадался?
– Рука левая.
– Молодец. Хвалю за наблюдательность. Сегодня, вы, товарищ сержант, старший над дежурным расчетом. Через двадцать минут сбор у особиста в 18 комнате.
Майор вышел на средину зала.
– Взвод транспортировщиков, взвод расчетчиков, взвод связистов и взвод топографистов - все на обслуживание дежурного расчета. Остальным-занятия по расписанию. Дежурный расчет, выйти из строя.
Дежурный расчет был, по традиции, постоянен и состоял из четырех заместителей командиров взводов и водителя машины. Офицера, командир части назначал за два часа до запуска ракеты. Мы вышли из строя.
– Сержант Ковалев, выводите расчет.
– Есть, - отвечаю я.
– Сомкнись. На пра-a-a-во. Шагом, марш.
Мы уходим в 18 комнату для получения инструктажа у особистов. Их двое. Оба полковники и всегда серьезны и натянуты при разговоре с нами.
– Сегодня будет, делегация с Кубы, - говорит один из них.
– Ведите себя как всегда. Никита Сергеевич, иногда путает всех ваших родственников, поэтому не отнекивайтесь и соглашайтесь со всем. Сержанту Ковалеву и сержанту Дубинину выучить два анекдота, вот тексты. На запрос Хрущева, "что нового?" - отвечает сержант Ковалев. Остальные поддерживают разговор в порядке очередности. Сначала Дубинин, потом остальные.
– Теперь о делегации, - вступает в разговор другой офицер, - если они будут обращаться к кому-нибудь из членов расчета, отвечать обстоятельно и четко. О своей биографии ничего не скрывать. Если появятся затруднения, щелкните пальцем - вот так. К вам сразу же придут на помощь.
– Генералу Чараеву, - опять говорит первый, - напомните, что бы из блиндажа не выходил.
Генерал Чараев, жуткий пьяница. Благодаря своему знаменитому папе, его из армии не выперли, а оставили как идола в назидание потомкам. В подпитии генерал может выкинуть такое..., что нас используют как тягловую силу, дабы его сдержать.
– Кажется все. Сержанты Ковалев и Дубинин учить текст анекдотов. Остальные свободны.
Мы учим тексты. Особисты придирчиво проверяют нас.
– Сержант Дубинин, свободны.
Я остался один. Два полковника оценивающе смотрят на меня.
– У нас есть к вам предложение, сержант Ковалев. Нам необходима ваша помощь.
Я напрягся. Один раз особый отдел уже имел со мной неприятный разговор, пытаясь сделать из меня осведомителя. Тогда я "выпутался", делая ссылки на "незрелость" и "необходимость подумать". Вроде отстали. Неужели опять.
– Вы ведь знакомы с Машей Синициной?
– ???... Да.
Я познакомился с ней весной этого года, на "парадной площадке" в Москве, где обкатывалась техника для четкого строя. Тогда к нам на танцы, минуя заборы, принеслась стайка девчат из дворов Хорошевского шоссе. В это время патруль делал облавы на солдат и гражданских лиц, попавших на территорию лагеря и мы бежали к спасительным машинам, которые охранялись нашими ребятами. Тогда я самую бойкую девушку затащил под брезент машины и мы слышали как пререкался часовой с патрулем и те обозленные ушли ни с чем. Она в благодарность за спасение назначила мне свидание и с тех пор я имел девушку в Москве.
– У Маши дача в Хлебниково?
– Да. Я там был.
– Рядом с дачей, вы заметили высокий забор?
Еще бы, такие заборы трудно не заметить.
– Да.
– У Маши есть подруга, которая живет за этим забором. Люда Чараева.
– Дочь генерала Чараева?,- вырвалось у меня.
– Да, это дача генерала Чараева. Так вот, хорошо бы вам через Машу познакомиться с Людой и быть частым гостем на этой даче.
– Зачем?
– Мы вас хорошо изучили. Вы человек общительный, образованный, нравитесь девушкам и легко с ними сходитесь. С Людой познакомитесь также легко. Нам нужно, что бы вы просто были на этой даче?