— За тебя, художник, — поднял бокал Филипп, и они, чокнувшись, выпили.

Разошлись под утро, когда Леда накричала на обоих и разогнала по кроватям.

Стервятники завершили проверку, и Лисовин покинул зал, миновал весь коридор, чтобы добраться к едва заметной двери, за которой скрывался узкий коридор в старинную часть тюремного комплекса. Тюрьму выстроили вокруг пещеры, куда отправляли преступников на расправу великанам, а затем ее оборудовали для содержания самых опасных заключенных.

Спускаясь по узкой лестнице, можно было услышать только свое собственное дыхание и глухие шаги, а внизу эхо многократно усиливало ритмичную капель, журчание подземного ручья и сквозняки. Последние казались стонами и плачем, от которых стыла кровь от ужаса.

Двигаясь по привычке на ощупь, Лисовин разжег огонь в очаге, отметив, что нужно принести дров. Пламя заплясало, отбрасывая мерцающие тени и создавая иллюзию движения. Оно не могло полностью рассеять мрак, отбирая у темноты лишь некоторые фрагменты, подчеркивающие зловещую атмосферу этого места.

За толстым слоем пыли и мха прятались обесцвеченные магические символы. Серые каменные своды казались пастью гигантского зверя. С его сталактитов-зубов слюной падали на пол капли, собираясь в ручейки, убегающие глубоко в подземную реку. Вбитые в каменную кладку крюки, обрывки цепей и магических оков, некогда сковывавших несчастных по рукам и ногам, давно потеряли силу и медленно ржавели. Застарелые следы крови не стерлись за века. А стены хранили отчаянные послания узников, пропитанные многовековой злобой, тоской и безнадежностью.

Даже самым безжалостным головорезам становилось не по себе в этой части тюрьмы. Именно по этой причине Лисовин облюбовал себе здесь одну из камер, радуясь гарантированному отсутствию непрошеных гостей в своем жилище. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь журчанием воды, он развел огонь. Затем полностью разделся и помылся в холодном ручье, наспех смывая мыльную пену. Дрожа всем телом, Лисовин вытерся грубым льняным полотенцем и поспешил к огню, чтобы обсохнуть. Вскипятив воду в котелке, он сделал крепкого чаю к украденной ветчине с кухни Гнезда Журавля, а после быстрого перекуса лег спать.

Ему всегда что-нибудь снилось. Но сюжеты не отличались разнообразием. В последнее время чаще всего его преследовал один и тот же кошмар — Лармад объят пламенем, имперцы грабят и насилуют, отовсюду слышатся отчаянные крики, вой и плач. А Лисовин распростерт на земле и умирает в окружении врага, не в силах пошевелиться от страха и боли. К нему приближается грозная фигура с искаженным от ненависти лицом, смеется и добивает одним сильным ударом. Тогда Лисовин просыпается.

Шумели уже наяву. Должно быть, стервятники, наконец, убрались восвояси, а псы бурно отмечали это знаменательное событие. Лисовин зевнул и потянулся, укрываясь с головой одеялом. Жуткий сон повторился. Наверху продолжали бить посуду, стоял ор и гвалт перебранки. Угли уже не давали тепла, поэтому Лисовин встал, зябко поежившись, чтобы подбросить поленьев. Только осталось всего одно. Натянув одежду, он поднялся и застыл у двери, вцепившись в дверную ручку. Вместо положенной пьянки и забав с продажными девками, на Псарне творилось неладное.

Слегка приоткрыв дверь, Лисовин выглянул в щель и ужаснулся. Кошмар обрушился на него в реальности. Имперцы с улюлюканьем гоняли и избивали дубинками оглушенных и дезориентированных магией людей. От мощных ударов те падали на землю и уже не могли подняться. Один из красных схватил за волосы шавку и замахнулся. Это вывело Лисовина из оцепенения. Он выскочил из укрытия, налетел на имперца и накинул ему на голову красный плащ, обмотал свободный конец вокруг шеи, чтобы закрепить, и двинул об стену.

— Беги! — второй раз повторять не пришлось, перепуганный мальчишка кивнул и рванул к выходу.

Нужно срочно найти Плеть.

— Эй! Ты в окулярах, стоять! — завопил маг со светящейся призмой в ладонях и тут же получил коленом в пах. Пока он корчился от боли, Лисовин юркнул в проход между камерами и протиснулся сквозь раздвинутые прутья решетки. Красные из-за доспехов не смогли повторить этот маневр, им ничего не осталось, как браниться ему вслед.

Лисовин влетел на второй этаж, где ему на перерез мчались двое солдат. Он резко свернул прямо перед ними, перемахнул через заграждение и перепрыгнул на противоположную сторону, очутившись лицом к лицу с еще одним магом, который и не подумал убраться с дороги. Серый очень удивился и выронил маятник, когда ему в нос прилетел кулак.

— Подавитель! У сопляка подавитель! — кричал он другому магу в конце длинного прохода, пытаясь унять поток крови.

Серый активировал телескопический шест и сделал выпад, но Лисовин не сбавляя скорости поднырнул ему под ноги, схватил за щиколотки и перебросил через перила вниз на толпу красных.

— Держи рыжего ублюдка!

Оставив преследователей и миновав главный корпус, Лисовин добежал до бывшего здания охраны, разбил окно и влез внутрь. В комнате, где располагалась казна банды, он обнаружил Плеть.