— Так ей! — прохрипела женщина-гвардеец. У нее появились язвы и лимфоузлы стали величиной с кулак. Несмотря на это она делала вид, что все в порядке.

На полу крыса распробовала обувь и решила подкрепиться ею прям на месте, не планируя уходить. Пришлось Кире снять второй ботинок и запустить следом. Тварь, наконец, испугалась и рванула под кровать, прихватив один ботинок с собой.

— А ну стой! — спохватилась Кира и наклонилась, но ни грызуна, ни ботинка было не видать. — Чтоб ты подавилась!

Постепенно крысы приходили чаще и целыми стаями. А потом просто совсем перестали бояться и прятаться. Кира слышала скрежет острых коготков и шуршание чешуйчатых хвостов. Рядом пискнуло и вскрикнула Иса, стряхнув с себя здоровенную крысу. Застонал Митч. У него не осталось сил на борьбу. Тогда Кира раскрыла телескопический шест и прошлась вдоль кроватей, разгоняя особо ретивых черных нахалов. Но это помогло ненадолго. Буквально через пару часов Митча не стало, и сотни маленьких челюстей впились в его остывающую плоть.

— Прочь, твари! — плакала Иса. По ногам Киры прыгали теплые комочки, а тонкие усы пощекотали лоб. Она тут же сжалась, закрывая голову руками, готовясь, наконец, отправиться в Бездну.

Долгожданное избавление.

Но примириться с такой незавидной судьбой что-то ей мешало.

Чувствуя, как ею вновь начинает завладевать паника, Кира сжала кулаки и замычала, сдерживая крик ужаса. Она ничего не может предпринять. Совсем ничего. У нее нет маятника. Ее магия дистабилизирована из-за раны. Телескопический шест не справится с таким количеством крыс.

А затем ее укусили, и Кира непроизвольно послала импульс. Это резко вернуло ей самообладание. Нельзя просто взять и прекратить. Начавшая исходить от нее вибрация требовала особенной аккуратности. И чтобы справиться с ней, Кира села на постели, и мычание преобразилось в мелодию.

Слабого света ночника из коридора хватило, чтобы рассмотреть, что дела совсем плохи. Крысы сновали по полу, копошились на одеялах и под ними. Они уже не обращали внимания на то, что в жертвах еще теплится жизнь.

Да как они посмели?!

И в голове Киры яркой искрой вспыхнуло осознание.

Она пережила все! Она прошла и пережила все!

Отъезд. Свадьбу. Интриги. Предательство. Смерть любимых. Все самое ужасное с ней уже произошло. Она потеряла все, даже собственное имя. И не сдалась. Если Кира смогла пройти через все это и не сломаться, то неужели ее одолеют мерзкие крысы и дурацкая болезнь?

В тот же миг вернулись чувства.

Тогда Кира полностью отпустила себя. И растворилась в потоке чистой магии.

Гимн Вертиса, резонирующий силой тысяч голосов разнесся по всему крылу, где разместили больных.

Гимн Вертиса — не просто музыка. Это история, жизнь целого народа, символ его единства и веры. Каждая нота, каждая строчка наполнена горячим пламенем воли и непоколебимым духом, возносившим души выше обыденности, наполняя их храбростью и надеждой, вдохновляя на подвиги, даже в самых отчаянных сражениях.

Кира боролась за свою жизнь и жизни других. Ее звонкий голос летел, словно неподвластная никаким преградам буря и окутывал всех своей бесконечной мощью.

Крысы замерли. Тысячи глаз-бусинок не мигая уставились на поющую Киру. Они не смели пошевелиться, находясь в ее полной власти.

Когда магия вытянула из Киры все силы, она забылась беспокойным сном. А грызуны в ужасе, не мешкая ни секунды, бросились врассыпную.

— Какая славная девочка, — улыбалась женщина-гвардеец.

А Кире снился Лионкор. Она бродила по знакомым родным коридорам дворца в поисках родителей. Абсолютно все двери были открыты, даже секретные. Она поднялась в тронный зал, но так и не обнаружила никого. Ни прислуги, ни охраны. Лионкор словно вымер. Ноги сами собой принесли ее в мамин зимний сад огромными панорамными окнами от пола до потолка, в которые открывался великолепный вид на океан. Вот только сейчас внизу перед ней предстали не волны Празаса, а раскинулась центральная улица Зеленого Города и Площадь Нарциссов.

Происходило нечто странное. Все здания Зеленого Города были нараспашку. Ни одного прохожего или солдата. А вдалеке медленно расходились в стороны Врата Смерти. И тогда голова Киры взорвалась болью. А сердце чуть не остановилось от страха. От животного, необъяснимого ужаса, заставившего ее перестать быть собой, забыть о том, что она вообще человек, поскольку она… крыса?!

— Кенна, ты куда?! — Иса схватила ее за рукав, но Кира вырвалась и побежала.

Она бежала и бежала, словно в трансе, не разбирая дороги.