– Одну минутку, молодой человек.

Передо мной стоял Кабан. Как же я забыл, что Кабан попал в эту же больницу после драки в ресторане?!

– Я Вас, по- моему где- то видел. Напомните мне. Кто вы? вежливо заговорил Кабан.

– Я - причина всех твоих несчастий, Кабан.

– ???

– Будучи куклой, я тебя отделал там, в спецлагере. Будучи в ресторане, я помог тебе очутится здесь.

– Ах ты, сука.

Его руки потянулись ко мне. Я перехватил их.

– Спокойно, Кабан. Бог троицу любит. После третьей драки ты станешь идиотом или трупом.

Он опустил руки. Глаза бешено буравили меня.

– Ты выйдешь отсюда, Кабан, и исчезнешь. Вообще уедешь из Югославии, но перед этим мне расскажешь, кто стрелял в господина Балдриса?

– А это не видел?

Кабан вытащил свою лапищу, сложенную фигой.

– Видел. У тебя нет выхода. Я имею некоторые документы о твоих похождениях в Мурманске, а также есть свидетели, которых ты по указке КГБ сделал куклами. Когда об этом узнают твои друзья, они тебя прикончат.

– И- еще. Ты уже сделал глупость со своими друзьями из Комитета. Шарики у Кабана бешено вертелись, что было видно по выражению его лица.

– Так, кто же ты, сученок?

Я поднес к его носу свой документ. Он посмотрел и угрюмо спросил:

– Так ты что, меня берешь?

– Когда выздоровеешь, сразу же возьму. Ты еще мне много должен рассказать.

Я повернулся и пошел, не оглядываясь, по лестнице вниз. Внизу я позвонил в управление и вызвал охрану для Кабана.

На следующий день, едва я вошел в служебный кабинет, сотрудник принес документы о происшедших за день событиях. На шестой странице было несколько строчек:

"...после тяжелых ранений скончался в городской больнице господин Балдрис..."

"...В три часа ночи, при попытке бежать из больницы, спускаясь через окно по связанным простыням с третьего этажа, сорвался и упал на тротуар господин Коваленко. Смерть наступила мгновенно..."

Что- то оборвалось внутри меня. Все мое прошлое сразу умерло...

Вечером я был у Милы.

– Виктор, я скажу тебе необычную вещь.
– она прикоснулась губами к моей нижней губе, и мы насладились долгим поцелуем.
– Виктор, я беременна.
– она глядела мне в глаза и молила, чтобы я не нарушил ее очарование любви.

– Мила, подскажи, пожалуйста, мне- иностранцу. В этой стране, у вас девушки, когда-нибудь выходят замуж?

Мила засмеялась, в ней исчезло напряжение глаз и она обвила меня руками. Я присел, подсадил ее на руку и понес по комнатам. Мне впервые на душе было спокойно и тепло. Новая, другая жизнь наваливалась на меня. Появилось что- то такое, ради чего нужно жить и жить.

Весна - лето 1994.