– Здесь есть право выбора каждого человека. Ведь могу же я в любой день уйти от сюда?

– Сможешь, здесь не тюрьма...

– Вот поэтому, я и она сделали выбор...

– Борис, она первая споткнется там. Тебе ее просто не уберечь. И все что произойдет будет ужасно, виноват будешь ты.

– Я это знаю, а если... все произойдет здесь, кто будет виноват?

– Я. Я отвечаю за вас всех.

– Вот видите, где бы это не произошло, кто то будет виноват. А может проще, не надо искать виновных а положиться на бога, сколько нам отмеряно, столько мы и проживем.

Он качает головой.

– Я проверила Ирочку..., у нее все в порядке. Если будете заниматься любовью, будь с ней очень осторожен. Слушайся больше ее, я ей все подробно растолковала, как и что...

– Хорошо, Вера Пантелеймоновна.

– Когда вы уходите?

– Наверно дня через три.

– А куда отправитесь?

– Еще толком не знаю. Вы ведь сами сказали, что не знаете где и кто у меня мать, поэтому ехать мне некуда. Я предполагаю, что наше место на средней или нижней Волге, где не так холодно или жарко.

Она опять кивает головой.

– Что же... поезжайте. А теперь иди, дай мне подумать, как вам помочь.

За дверями кабинета меня ждет Наталья.

– Ну что? У тебя все в порядке?

– Да.

– Я хочу с тобой поговорить

– Я тоже.

Мы отходим к окну и смотрим, как солнце своими лучами обняло землю и та согретая теплом, спешит отдать первые ростки жизни деревьям и кустам.

– У нас наверно ничего не получиться, Боря?
– первой заговорила она.

– Да, ты права.

– Но ведь могло бы все и получится. Почему ты такой упрямый и не можешь остаться здесь. Мы бы могли быть счастливы...

– А почему бы тебе не отправиться со мной? Мы бы могли быть счастливы там.

– Это безумие. С нашим здоровьем счастья там быть не может.

– Значит мы должны расстаться.

– Ты Ирку любишь?
– вдруг тихо спросила она.

– Наверно.

– Береги ее. Она... будет все время нуждаться в тебе...

И вдруг Наташка заплакала, повернулась и побежала по коридору в свою комнату.

У меня в комнате, на кровати валяется Ира. При виде меня приподнимается.

– Что там Пантелеймониха...?

– Мы с ней говорили о тебе.

– Что она сказала?

– Чтобы я тебя все время слушался.

– И это все?

– Нет. Мы уезжаем от сюда через три дня.

Ирка сползает с кровати, подходит ко мне и закидывает руки на шею.

– Ведь у нас все будет хорошо, правда?

– Должно быть.

Она осторожно целует меня.

Сегодня на ужине нервная обстановка. Наталья отсела от нас за отдельный столик. Я вижу как все обсуждают это происшествие, а глазах Аллы Васильевны читаю злорадство.

– Что это с ней?
– испугано спрашивает меня Ира.

– Мы с ней поссорились по поводу отъезда.

– Она тебя отговаривала не уезжать?

– Она меня отговаривала не брать тебя с собой.

– Это не ее дело, - твердо говорит Ира.

За столиком, где Сергей Сергеевич сидит с Аней перебранка.

– Старый, кобель, - шипит Аня.
– Только попробуй, уйди...

– Тише, - просит кобель.

– А что тише то. Чем эта образина лучше чем я?

Вижу, как наливается гневом Алла Васильевна, ее скулы сводит судорога.

– Эх, - театрально громко вздыхает Николай, - все то у нас есть и диваны появились, и цветы, а вот приятной музыки в столовой нет. То ли дело, когда пережевываешь пищу, а тут полонез Агинского. Красота...

– Будет у нас музыка, - зловеще говорит Алла Васильевна.

После ужина все разбредаются по комнатам. Ира убежала к себе, как она сказала - подготовиться. Я один сижу за столом и просматриваю записи и тут стук в дверь. Входит Таня и растеряно прижимается к стене.

– Таня? Что с тобой?

– Он согласился спать с этой...

– Николай?
– я ошеломлен.

– Понимаешь, она ему триста долларов пообещала. Ему было даже на меня наплевать.

– Этого не может быть.

– Это так, - она проглатывает комок в горле.
– Несмотря на то, что ему врачиха говорила, чтобы он этого не делал, он не устоял.

– Когда это она сумела его уговорить?

– Только что. Они бешено торговались, Николай все ссылался на тебя, что тебе давали больше, а Алка ни в какую, так на триста и порешили.