Наконец она посмотрела на меня и спросила хрипловатым голосом:

— А кто ваш хозяин?

— Да разве ж есть разница? Главное, что работа достойная и никто не станет лезть к тебе под юбку.

В самом деле, не говорить же, что зову ее на службу к блэквудскому чудовищу и что, обещая крышу над головой, имею в виду холодный, обветшалый замок посреди глухой лесной чащи, да еще и проклятый, если верить слухам. Пусть будет сюрприз.

— И этот ваш хозяин… он защитит меня от отца?

— Клянусь.

Люсиль расправила плечи и кивнула с решительным видом:

— Тогда я согласна. Но вы и правда считаете, что меня так легко отпустят?

— Должны, — поверх ее плеча я посмотрела на хозяина «Бешеной фляги» и с досадой заметила, что он тоже поглядывает в нашу сторону. Губы его поджаты, а в глазах — подозрительность. — Но знаешь, как мы поступим…

Свет от лампы заслонила пышная фигура крутобедрой разносчицы. На стол передо мной грохнулась глиняная миска.

— Ваши куриные сердечки с капустой! — заорала официантка на весь зал, словно я была древней старухой, у которой туго со слухом.

— Я просила жаркое.

Девица пожала плечами, вильнула задом и отправилась принимать заказы. Хмыкнув, я наклонилась над столом, ближе к Люсиль.

— В общем, вот как мы сделаем. Где твоя верхняя одежда? На улице мороз.

— В каморке рядом с кухней. Я теперь там живу.

— Сможешь незаметно забрать?

Люсиль напряглась, но уже спустя секунду испуганное выражение на ее лице сменилось отважным.

— Да. Я смогу. Я хочу уйти отсюда. Хочу нормальную, достойную жизнь. И чтобы никто меня больше не гонял по дому и не колотил.

Бедная девочка.

— Тогда ступай, оденься теплее. Твоя задача — незаметно выскользнуть на улицу, пока я отвлекаю твоего хозяина.

— Спасибо, — шепнула девушка с горячей благодарностью в голосе. Ее щеки раскраснелись, глаза заблестели. Она поднялась на ноги, но вдруг нерешительно замерла у стола: — Я ведь заслуживаю нормальную жизнь, правда?

Люсиль смотрела на меня взглядом собаки, которую часто били и которая успела привыкнуть к хозяйской палке.

Горло сдавило спазмом.

— Заслуживаешь, — шепнула я хрипло и получила в ответ слабую, признательную улыбку.

— Спасибо, — тихо повторила Люсиль.

Низко опустив голову и прижав поднос к груди, она юркой змейкой заскользила между столиками таверны и в конце концов скрылась за неприметной дверью рядом с прилавком. А я взяла в руки тарелку с куриными сердечками и напустила на себя самый разгневанный вид. Ничто так не привлекает внимание, как скандальная посетительница.

Итак, брови свести вместе, губы поджать, ноздри раздуть — и вперед к усачу за барной стойкой: кричать и возмущаться.

— Это что за беспредел! — заорала я, стукнув миской о деревянную столешницу, за которой стоял владелец «Фляги».

Ух, Мария Львовна, в театральный тебе надо было поступать. Станиславский бы рыдал при виде твоей игры.

— Что за бардак, я вас спрашиваю!

На мои вопли начали оборачиваться. Я перекричала даже звуки фортепиано. Мужчины вытягивали шеи, желая поглядеть на скандалистку. Музыкант оставил в покое клавиши и тоже принялся с интересом наблюдать за происходящим.

— Где беспредел? Где бардак? — усатый был сама невозмутимость. — Муху что ль в капусте нашли аль волос нашей поварихи? — и он склонился над тарелкой. Еще чуть-чуть — и погрузился бы в нее носом.

— Это куриные сердечки! — уперла я руки в бока.

— И? — разогнулся усач.

— А я заказывала что?

— Что?

— Жаркое!

Узнав причину скандала, мужчины потеряли ко мне интерес. Посетители таверны вернулись к еде и выпивке, пианист — к своему инструменту. Помещение наполнила задорная мелодия.

Ну где же Люсиль? Почему так долго собирается? Весь конфликт сейчас сойдет на нет, и цепкие глазки усача снова начнут рыскать по залу.

— Все вам, бабам, не так, — прогнусавил один из мужиков, хлебающих пиво у стойки. Его язык заплетался. Нос был красным, как помидор. — Разоралась. Совсем как моя жена. У-у-у, так бы и вломил! — Он погрозил мне кулаком и залпом осушил свою кружку.

Я все поглядывала на дверь, в которой исчезла моя сообщница. Неужто передумала?

— Не вижу повода для крика, — вернул мне тарелку усач. — Сердечки свежее жаркого будут. Так что, леди, можно сказать, что Жанетта оказала вам услугу. Эй, Жанетта! — От крика хозяина таверны заложило уши. Крутобедрая вздрогнула и едва не выронила поднос. — А где наша малахольная? Где плакса Люсиль? Куда подевалась? Что-то не видно ее долго.

Я напряглась.

Глазки усача сузились. Пудовые кулаки уперлись в столешницу.