Пока ведьма и фамильяр отсутствовали, я успел как следует оглядеться под недовольное сопение волшебной книги. В карманах жертвы обнаружились водительские права на имя Леонардо Стенбейка тридцати трех лет. Судя по обилию разновидностей категорий транспортных средств, до которых допущен почти покойник, он был крепко повязан в делах Лекса. Но это могло обождать.

— Шестьсот кронтов, — Джойс вновь показалась в комнате, выражение ее лица было странным, но я не придал этому особого значения, меня больше беспокоила огромная плата за услуги.

— Почему так дорого? — я лишь попытался возмутиться, понимая, что в любом случае без нее не смогу. Сумма была просто огромной — едва ли не половина моего аванса от миссис Пенгроувт. — Я прошу лишь поработать с убитым в твоем квартале парнем.

— Еще ужин в «Ритз», — невозмутимо добавила ведьма.

— Что?! — опешил я. — Там за несколько недель надо бронировать столик!

— Вот и поторопись: раньше закажешь — раньше отужинаем. Ах да, не забудь еще вынести отсюда больного джентльмена. Уверена, его сразу подберет кто надо.

— Так что тебе сказали руны? — буднично поинтересовался я у девушки, шагая по обшарпанным коридорам больницы.

Всю дорогу мы практически не разговаривали. Джойс по большей части находилась в своим мыслях, я же обдумывал, где выяснить про чистый Вез. Не так уж много, где можно было раздобыть этот наркотик без примесей и, конечно, основную часть крышевали городские власти, не считая высокопоставленных кэпменов. Аркен не выжил бы только на производстве консерв и чугуна.

Я попытался было спросить мелкого беспризорника, пытавшегося стащить мой кошелек на выходе из Крысиного квартала, но тот зашипел, назвал меня мохнатым уродом и ловко выкрутился из захвата, оставив в моем кулаке грязную порванную рубашку.

Джойс, казалось, никак на это не отреагировала, кутаясь в легкий, удлиненный пиджак, словно в таком зловоние и жаре ей было прохладно. Она вообще вела себя странно после того, как решила заняться гаданием для самой себя. Даже обычно наглый и острый на язык и когти Фердинанд притих и спокойно ехал на плече у хозяйки.

— Не твое дело, Олфорд, — выдохнула ведьма и сунула руки в карманы пиджака.

— Согласен.

Мы были почти у самых дверей отделения морга, когда нам под ноги прыгнул дохлый и облезлый черный кот. Зычно мяукнув, он посмотрел на меня внимательным взглядом.

Джойс и хорек с недоумением уставились на нас. Странно было видеть кота в здании больницы. Однако люди, орки и прочие расы итак провожали нашу компанию подозрительными взглядами, тут было не до выяснений.

— Ты что, еще и с братьями по разуму общаешься? — недружелюбно хохотнул фамильяр.

Впрочем, я не желал сейчас вступать в дискуссию.

— А ты, хорек, сейчас останешься в обществе моего друга, в морг тебе путь заказан, — я тактично открыл двери перед дамой. — Прошу.

Джойс

В морг я входила, даже не скрывая брезгливости. В нос ударил резкий и едкий запах формалина, старательно пытавшийся скрыть все прочие ароматы. Воображение дорисовало нотки трупного разложения, гниения плоти и… Ох, даже думать не хотелось обо всей палитре, дышащей самой неприглядной истиной — все мы смертны. И сколько бы денег у нас ни было при жизни, после нее мы все пахли одинаково.

«О, Ехидна, что за мысли».

Я передернула плечами, лишь через мгновение спохватившись, что вообще-то могла сбросить Дина, если бы тот, неприязненно фыркая и даже шипя на детектива, не последовал его совету и не остался у дверей. Всю дорогу я была погружена в свои мысли и только теперь начинала приходить в себя, настраиваясь на рабочий лад.

Примеряло меня с работой лишь одно: деньги — в отличие от местных обитателей — не пахли, а мне нужно было на что-то жить. Да, я бы не смогла ничего забрать с собой в подземный мир, но кто сказал, что из-за этой печальной истины я должна голодать и отказывать себе в маленьких радостях существования?

А что хотелось молодой и — объективно — весьма миловидной ведьме? Правильно: окружить себя помощниками и друзьями. И это я не про Дина, Ингу или даже Рока — упаси Ехидна. Нет. Скорее про приятности вроде платьев из новых коллекций — мода на манер раздражающей бессмертной мыши так часто издавала последний писк, что я порой за ней не поспевала. А еще с прилавка знаменитого салона так и манили бархатные перчатки от известного кутюрье, де Галле вспыхнул на небосводе модной индустрии около двух лет назад и зарекомендовав себя так, что теперь ни одна уважающая себя мисс не допустила бы такого позора, как оказаться без его перчаток к началу осеннего сезона. Паршивец отлично это понимал и зарабатывал на своей репутации, не стесняясь повышать ценники с каждой новой коллекцией.