Шрифт:
Светловолосый раздетый до пояса мужчина, лежавший на диване, тоже показался мне смутно знакомым. Я тронул его шею. Под пальцами едва слышно отозвался пульс. Удивительно, но даже под увеселительным чаем дамочка делала свою работу. Судя по характеру ран, обилию крови и деформированной пуле рядом на столике любой дурак догадался бы, что произошло с очередным клиентом Джойс. Парня следовало доштопать, но говорить это вслух я не стал. Нельзя советовать ведьме, как ей лучше работать. Этот горький опыт навсегда остался в моей памяти. Те долгие часы в туалете и пара дней невозможности сидеть на пятой точке помогли усвоить урок.
— Тебя каким ветром занесло, киса? — наглый хорек, демонстративно обходя раненого и подтеки крови, забрался на спинку дивана и поправил свою дурацкую кукольную шляпу, сверкнув на меня своими черными глазами.
— Дела, хоре…мйааааууу! — я взревел и дико зашипел, разворачиваясь.
От кончика хвоста и по позвоночнику до самой шеи меня пронзили тысячи раскаленных игл и больными мурашками разошлись по телу. Джойс все же улучила момент и дернула меня за хвост, чего я очень…очень и очень не любил. Рыжая шерсть тут же распушилась, я рефлекторно выпустил когти и ощетинился в сторону ведьмы. Девушка слегка отпрянула, закрыв ладонями рот, будто нашкодивший ребенок, не ожидавший, что старая фамильная ваза может разбиться от его игр с веревочкой.
Хорек в буквальном смысле покатился со смеху, с мягким стуком упав со спинки дивана на пол. Дурно пахнущий габаритный парень сделал страшные глаза и потянулся куда-то за пояс.
— Ехидной клянусь, мистер Олфорд, не серчайте на девочку, это все чай! — тут же вступился за хозяйку гримуар. — Сейчас все пройдет.
Проклятье, мне стоило больших усилий прийти в себя и не наброситься на Джойс. Это уже ни в какие рамки не шло. Мяты теперь хотелось даже больше молока.
— А нужно было всего-то согласиться на танец, — ведьма вздернула подбородок и почему-то часто заморгала.
Уголки ее губ поползли вниз, и на лице начало проявляться то самое выражение лица, к какому я привык за несколько лет нашего делового партнерства — серьезно-надменное. Видимо, мистический «чай» начал выветриваться.
— Святые орки, — буркнула Джойс и в замешательстве заправила за ухо голубой локон.
— С возвращением, — я потянулся в карман за портсигаром, предусмотрительно обвив нывшим хвостом ногу.
«Мало ли».
— Угу, — она пошла в сторону выхода, туда, где пару минут назад чуть не рухнула. — Только я никуда не уходила, детектив, — Джойс подняла нож, который умудрилась уронить пару минут назад и быстро обошла меня, попутно стрельнув недовольным взглядом. — Я сегодня не принимаю, если вы не заметили.
— Позволь, ты сама втянула меня в эту, — я обвел рукой с зажатым между пальцев портсигаром, — ситуацию. И я еще думаю, не стоит ли вернуть на место орудие, ведь, судя по всему, парень на диване готов уйти в мир иной. Улики лучше не трогать.
Девушка, присевшая у дивана и начавшая ощупывать раненого, цыкнула и хотела было что-то сказать, но ее опередили.
— Почти полгода мистер Олфорд не украшал собой наше скромное жилище, — голос гримуара сочился сладким ядом. — Я уже и не чаяла вас увидеть, неужели помер кто?
По правде, последний раз я бывал здесь после убийства сапожника с Филлип-стрит в январе. Его любовница миссис МакНеххен умоляла меня найти убийцу, а лучше доказать то, что это сделала его ревнивая женушка. Благодаря ведьме удалось напасть на след убийцы и прийти к выводу, что все-таки яд — не только женское орудие убийства. Обманутый мистер МакНеххен вычислил зачем его молодая «благоверная» так часто посещала соседствующий с его булочной обувной салон. Мужчины просто пропустили по кружечке чая, а час спустя сапожник с Филлип-стрит скончался в своей мастерской от сердечной недостаточности. Дальше дело было за кэпменами, а я прикупил несколько доз Мяты.
В носу привычно засвербело, я предвкушал расслабляющий вечер в компании последней пластинки от Милли Браун и молока. Возможно, моя тяга становилась все сильнее, но пока я был уверен, что соскочить не составит труда. Однако… не сегодня. Вот кончатся оставшиеся дозы и больше покупать не стану.
«Врешь сам себе?» — раздался внутренней голос, такой язвительный и надменный. Таковым он стал с приходом в мою жизнь Мяты.
— Ингеборга, я вас, конечно, уважаю, но пришел вовсе не к вам. Любезный, — я посмотрел на увальня, который продолжал хранить молчание и нервно оглядывать комнату по десятому кругу. Словно вот-вот найдет нужное укрытие, стоило лишь оглядеться еще раз, — попрошу вас покинуть помещение.
— Я же уже сказала… — сердито начала Джойс.
— Послушайте лучше меня, — я достал из портсигара сигарету, балаган вокруг начал порядком утомлять. — Если парень с пулевыми ранениями сейчас двинет коней, то эта комната станет местом преступления. Не думаю, что такой уважаемый джентльмен хочет присутствовать при этом.
Парень опасливо посмотрел на Джойс, будто обменялся с ней беззвучным диалогом и заторопился на выход.
— Хорошего вам дня, детектив, — пробасил он и надел шляпу. — До свидания, госпожа Джойс, госпожа Ингеборга, Дин.