— Ты опять угрожал ребенку кэпменами? — не отрываясь от письма в руках, спросила моя ведьма.

Жена сидела в лучах весеннего солнца напротив большого зеркала в легком шелковом халате — мой подарок — и держала письмо так, будто бы от него разило чем-то похуже Ливоты в Крысином квартале в разгар летней жары. Сколько лет прошло, а я все не переставал восхищаться тем, как солнечные блики играли в ее светлых волосах и насколько прекрасно вдыхать ее ни с чем не сравнимый аромат. Куда лучше Мяты, к которой я не прикасался с самого рождения детей. Да, были срывы во время беременности Джойс, но мы вместе преодолели это. Без ее поддержки и света я бы никогда не справился с собственными демонами.

— Он уже достал со своим Артуром Фоксом, — отозвалась с нашей кровати Гвен, приподнимая свою такую же рыжеволосую, как и у брата голову. Ярко красные прядки сверкали на солнце, словно драгоценные камни. — Может быть, папа прав — его пора сдать кэпменам.

— Перестань ворчать на брата и встань с кровати, а то испортишь прическу, — Джойс отложила письмо на туалетный столик и хитро прищурилась. — Вряд ли Робу Кастеру нравятся лохматые леди.

Эти слова произвели на дочь волшебное действие. Как заклинание, на которое не нужно тратить энергию. Гвен быстро и резко села. Ее медовые глаза возмущенно стрельнули в сторону мамы.

— Мама, что ты такое говоришь? — пробормотала Гвен, сползая с кровати, едва не спихнув с нее подготовленное для вечера платье Джойс, которое мы специально покупали к годовщине четы Кастеров… потратив на выбор наряда больше четырех часов. — Он еще совсем ребенок! И вообще, — девочка деловито поправила чуть съехавшую шпильку, — он зануда. Чего еще ждать от семилетки? С ним и поговорить не о чем.

Вразрез резким наигранным словам щеки юной леди мило покраснели.

— Пойду лучше выберу туфли для ужина… пока вы тут целуетесь, — Гвен быстро зашагала к выходу из родительской спальни.

Предполагаю, чтобы скрыть свое смущение.

Что же, стоило отдать ее проницательности должное, ведь я на самом деле сразу, как за дочкой закрылась дверь, оказался рядом с Джойс и, скинув с одного плеча халат, коснулся губами нежной кожи, полной грудью вдыхая ее аромат.

— Пожалуйста, скажи, что ты еще не одета только потому, что ждала меня, — жутко хотелось укусить свою ведьму, но у платья были достаточно открытые плечи, чтобы оставить столь заметный след на всеобщее обозрение. По крайней мере, до похода в гости…

— Я бы с радостью подтвердила твою догадку, но у нас слишком мало времени, — ведьма задышала чуть чаще. В ее голосе появился мед. Джойс все так же реагировала на мои ласки, как и в первые месяцы нашего… кхм, активного знакомства. — Меня отвлекло письмо из Ковена.

Я поднял свое лицо и посмотрел на нее через зеркало.

— Опять призывают на проверку? — нахмурился я.

— Трансмиграция все еще считается темным даром, — моя ведьма закатила глаза. — Поэтому они желают знать границы моих умений.

— Надеюсь, ты, как порядочная ведьма, делаешь все спустя рукава на этих проверках, — я все же не сдержался и схватил губами мочку ее уха.

Судя по лукавому взгляду, госпожа Джойс Олфорд сильно прибеднялась перед комиссией. Да так, что у них не возникало желания использовать ее в своих целях — потому мы могли спокойно развивать наше агентство.

К слову, об агентстве. Вот уже несколько лет оно успешно лидировало среди прочих. Случалось так, что заказы приходилось выставлять в очередь вперед на месяц, чтобы хоть как-то охватить те объемы дел, которые к нам поступали. Штат у нас был немногочисленным, но весьма комфортным. Молодая, только окончившая колледж эльфийка, которая идеально подошла на роль секретарши с ее идеальным почерком, скоростным набором текста на печатной машинке и умением всегда вовремя доносить все отчеты куда следует. Мужчина в солидном возрасте трудился у нас бухгалтером. За все финансовые дела агентства я был спокоен, ведь он обладал не только огромным опытом и грамотностью, но и живым умом, благодаря которому последние пару лет мы получали гранты от королевства. Так же в нашем штате значилось трое детективов, не считая меня и Монти, что, конечно же, способствовало ведению нескольких дел одновременно.

Контора занимала весь первый этаж нашего дома на Паинтон-стрит, что нисколько не мешало нашей обычной жизни, ведь жилая часть дома была недоступна чужим людям и нелюдям. Признаться, я всей душой полюбил то, что нам удалось построить.

В общем, мы не бедствовали.

В окно заскреблись в тот момент, когда я помогал Джойс застегнуть молнию на спине. Сквозь окно проглядывала хитрая морда норки в шляпе.

— Инга опять поучает Гвен. Я р-решил, что лучше пр-ройду незаметно, — сказал он вместо приветствия, забираясь в приоткрытую мной створку.

— Что на этот раз она учудила в ее присутствии? — спросил я, наблюдая, как Дин стряхивал невидимую пыль со своей шляпы.

Он столь бережно относился к подарку Джойс, что за девять лет та лишь едва заметно выгорела, в остальном оставаясь на первый взгляд все такой же новой.

— А мне откуда знать? — ворчливо зашипел фамильяр, запрыгивая на кровать. — Упомянула что-то о пыльной кор-робке.

Со временем Инга перестала сильно цепляться ко мне, став куда благожелательнее после рождения детей. Пока они были совсем еще маленькими, она вечно просила оставлять ее в нашей спальне, где они спали до полутора лет. Так, под предлогом неусыпного внимания, она могла умиляться каждому их новому умению. Конечно, когда они стали старше, она примерила роль строгой наставницы, особенно для малышки Гвен, чей ведьмовской дар оказался таким же сильным, как у мамы. Но несмотря на все наставления и ее вечное ворчание, мы все прекрасно понимали, что она просто обожает наших детей.