— Я удивлен, как эта дура все еще держится на своем месте, — вразрез с его откровенно недовольным видом, голос у папы был спокойным, даже мягким. Высшая степень ярости. Когда он начинал говорить таким тоном, это могло значить лишь одно — лучше спрятаться и не попадаться ему на глаза.

Монти пожал плечами, сдувая пар от чашки с кофе.

— Влиятельный муж, а теперь и беременность стали лучшей защитой, мистер Олфорд.

До отца не сразу дошло, что сказал ливериец.

— Она ждет ребенка? — он удивленно приподнял бровь и посмотрел на меня. — Ты об этом знал?

— Да, — процедил я кратко сквозь зубы, не желая уводить разговор в эту сторону. — Видел в «Ритз».

Джойс подозрительно покосилась на меня. Я видел мрачный интерес в ее глазах. Конечно же, она поняла, что с Ванессой меня связывало нечто большее, чем общая неприязнь.

— У нас состоялось не самое приятное знакомство, — сказала ведьма и повернулась в сторону отца.

— Охотно верю, — хмыкнул папа. — В последнюю нашу встречу Эсса нелестно отзывалась о моей покойной жене, винила ее в «грязных» повадках и в том, что животные привычки передались нашему сыну. Много она понимает в каттах, — последнюю фразу он выплюнул со злой усмешкой.

— Может, мы уже закроем эту тему? — я раздражался все сильнее. Всегда неприятно, когда без вашего согласия вскрывали рану и начинали рыться в ней пинцетом.

— А знаете, как бы ни обстояли дела, но на ней лица не было, когда рассказали, где произошел взрыв, — Монти подкинул в кофе сахар и громко начал помешивать его ложкой. — Ты бы видел лихорадочный взгляд, с которым она смотрела на каждого кэпмена, по десять раз переспрашивая, точно ли нет среди обломков твоего трупа. Спасатели нашли фрагменты женского тела, и Эсса грозилась придушить меня, если я не расскажу, где сейчас живет Эрик Олфорд. Но я так и не выдал.

— Правильно, парень, — отца нисколько не тронул рассказ. — С этой женщины станется запустить когти поглубже и найти новые обвинения.

Джойс все это время переводила взгляд с меня на отца и на Монти. Мне вдруг показалось несправедливым, что она не до конца улавливала суть разговора. О Ванессе Джойс больше не спрашивала с той прогулки по Аркену, а у меня мысли были заняты другим, потому до сих пор не поведал, как одна хрупкая женщина из банальной мести расколотила мою жизнь на кучу осколков, которые я потом долго собирал.

— Да что сделала эта Ванесса? Кто она такая?

Не мне одному обсуждение показалось несправедливым, Джойс громко поставила чашку на блюдце и окинула нас выжидающим взглядом.

— Стерва, — не задумываясь ответил ливериец, занятый своим кофе.

— Мегера, — отец скрестил руки на груди.

— Проще — моя бывшая.

— Это я, как ни странно, уже поняла, господин детектив, — ядовито улыбнулась мне она. — У нее безусловно странная манера знакомства, но что Эсса сделала, чтобы заслужить такую «любовь»?

Папа и Монти одновременно подняли головы и уставились на меня. Они не станут ничего рассказывать, пока я сам не решусь поведать Джойс о самых темных временах моей жизни. И, как ни странно, впервые за долгое время я был готов обсудить прошлое. Именно с ней — самой эмпатичной и чуткой ведьмой с горящей душой.

— Чуть позже, Джойс, — я протянул пальцы и сжал ее хрупкую ладонь. — Я расскажу.

Отец прочистил горло, намекая, что неприлично при всех бросаться такими жестами, признающими близость. Позже мы обязательно пропустим по стакану молока за разговором о том, куда пришла наша с ним жизнь. Сейчас же я заметил в его глазах беспокойство. Эрик Олфорд редко показывал подобные эмоции. Когда мы остались вдвоем, он стал жестким отцом с вечно сухим тоном. Растил меня без поблажек, в строгости, желая воспитать сильную личность. Его беспокойство значило только одно — он не хотел повторения истории, как с Эссой.

— И все же, Майкл, — Ким закинул карамельку в рот, — я до конца не могу взять в толк, кому ты перешел дорогу. Не думаешь, что старика Монти нужно посвятить в ваши делишки?

Следующие полчаса ушли на то, чтобы ввести Кима в курс дела. Я не мог оставить его в неведении. Тем более мне был нужен свой человек в Вестери-ярд. По мере рассказа лицо констебля вытягивалось все сильнее. Кто бы мог подумать — убийство студента привело нас к чему-то более масштабному и опасному. Никто из нас до конца не осознавал, что творилось на улицах Аркена и при чем здесь ведьмы и люди в красных плащах.

— К сожалению, мне так и не удалось найти ничего стоящего о «Балтингейл», — Монти задумчиво потирал гладкий, хорошо выбритый подбородок. Отец к тому моменту успел покончить с едой и оставил нас в столовой втроем. — Только давно забытая жалоба некой медсестры о домогательствах со стороны одного из работников охраны. Такое в наше время даже делом-то не считают.

— Уверен, Уилл Кастер уже успел запустить свои адвокатские пальцы в дела лечебницы и теперь активно шарит в поисках слабого места, — отозвался я, почесывая все сильнее зарастающие щетиной щеки.