Шрифт:
– Не уходи. Вместе мы все выдержим.
– Нет. Будь реальным, мальчиком.
Она гладит меня ладошкой по плечу.
– Пусть эта ночь, будет нашей... ночью любви, - заканчивает она фразу.
Когда я проснулся, в доме было тихо. Инки рядом не было.
– Инна.
Молчание. Я вскочил и бросился по комнатам, пусто. На кухонном столе записка.
"Ты меня жди... Постарайся не звонить и не искать меня. Я сама тебя найду."
Как я потом выяснил, Инна, кроме своих мелких вещичек, прихватила из чемоданчика, подаренного мне, один из скальпелей.
Гошка встревожен.
– Валя, Марта на работу не вышла...
– Ты ей звонил домой?
– Да. Там ее дочка, слезами заливается. Говорит, заперлась в своей комнате и что то бормочет. К телефону подходить не хочет.
– Главному говорил?
– Говорил.
– Ну и что?
– Сказал, что сам ей позвонит.
– Только бы тяжело не заболела. Прямо какой то рок над нашей группой. Ты значит, сегодня последний день?
– Все, кончаю с этим ужасом. Я там бутылочку принес. Думал, мы втроем разопьем...
– Может она еще приедет сюда.
– Не уверен.
Мне достался утопленник. Задача одна, определить не было ли насильственной смерти и я изучаю труп основательно. На плечах и ногах мертвеца темные пятна, под ногтями катышки чужого тела. Его топили в ванне или в глубокой луже. Я делаю соскобы кожи утопленника и выковыриваю часть катышков из-под ногтей, пусть все идет в лабораторию, на определение ДНК. Теперь для проверки вскрою легкие, чтобы выяснить, там вода водопроводная или нет.
– Валентин, - слышится сзади голос главного.
– Я.
– Кончишь этого. Поезжай к Марте, похоже у нее серьезно...
– Думаете, она того?
– Ничего не думаю, черт возьми, - срывается он.
– Что за идиотская группа врачей попалась. Три чокнутых, одного зарезали, а последний, все время задает дурацкие вопросы.
– Работа такая, каждый психом может быть.
– Работа нормальная, - главный успокаивается.
– Поезжай и если она действительно того... Вызывай скорую помощь.
– А как же дочка?
– Не сможешь найти родственников, поговори со своей красавицей, я ее видел вчера на кладбище, мне она понравилась, может возьмешь к себе.
– Моя красавица сегодня от меня ушла.
Главный матерно ругается и уходит.
– Поезжай, - слышится напоследок его голос уже в коридоре.
Я вхожу к Гошке уже вымытый и одетый. Он в маске, перчатках и клеенчатом переднике выглядит нелепо перед мальчиком, распластанном на столе.
– Гоша, пожалуй у меня не выйдет ничего с выпивкой. Главный послал меня к Марте.
– Тогда, ладно. Не судьба. Я тебе бутылочку в шкафчике оставлю и закрою на замок. Самому одному пить тошно. Прощай, Валя.
– Прощай, Гоша.
Я у же у двери слышу его голос.
– Валька, неужели вы все мне не верите?
– В чем?
– оборачиваюсь к нему.
– У этого мальчика, вылетела душа. Я как тебя сейчас вижу, увидел перед началом экспертизы.
– Гоша, ты прав... Прощай друг, счастья тебе.
Испуганная дочка Марты открывает мне двери.
– Ну как мама?
– Сидит там. Я боюсь за нее.
– Пошли посмотрим.
Девочка подводит меня к двери в спальню.
– Здесь...
– Марта, - кричу я, - Это я, Валя. Открой пожалуйста.
За дверью бормотание.
– Марта, - стучу в дверь, - открой. Иначе я выломаю дверь.
Бормотание стихает, слышен скрип ключа. Я открываю дверь. Спина голой женщины, передо мной, совершенно опухшая Марта шла к кровати. Она зарывается под одеяло и смотрит на меня.
– Валечка, я ослабла... Таська, кыш от сюда, - шипит она на дочь.
Та пятится за дверь.
– Валечка, иди ко мне. Я тебе так хорошо сделаю...
– Почему ты не пришла на работу?
– Колька не велел. Он так и сказал... не ходи. Я и осталась с ним.
– Что ты несешь?
Марта пьяно улыбается и тут я вижу под кроватью пустых бутылок штук двадцать из под "московской" водки.
– Так ты идешь ко мне?
– Нет.
– Молодая, красивая, взяла за душу, а мне... Что оставили мне? Вот...
Смотри... Колька...
Ее взгляд застыл в углу комнаты и рот глупо растянулся в улыбке.