Добравшись до стойки, Жакан охрипшим, едва слышным голосом позвал хозяина, который появился лишь через несколько минут.

– Чем могу помочь? – спросил Фарис.

– Воды, – с трудом выговорил Пентр.

Хозяин слегка приподнял бровь, но просьбу постояльца исполнил. Выпив два полных стакана холодной воды, Жакан смог немного прийти в себя, но состояние ещё было далёким от желаемого.

– Что, пьянь, тяжёлая ночка? – спросил неожиданно хозяин.

– Сам ты синяк, – огрызнулся Жакан, держась за голову. – Не пил я, сам же знаешь.

– Я? – изумился Фарис. – Я тебя впервые в жизни вижу, – после чего наклонился через стойку и посмотрел прямо в глаза наёмнику. – И следи за языком, а то мои молодчики его тебе быстро укоротят.

– Чего? – сквозь зубы прорычал Жакан.

– Того, – нахмурившись, ответил хозяин. – Таким тоном можешь разговаривать со своими собутыльниками, но здесь гавкать не смей.

Жакан, прибывая в крайне раздражённом состоянии, хотел было ответить охамевшему хозяину “Притона”. Промелькнула даже мысль дать по роже, пока она так близко, но вместо этого наёмник спросил:

– Где у вас умыться можно?

– На заднем дворе, – буркнул хозяин, поворачиваясь к гостю спиной.

Выйдя на свежий воздух, Пентр почувствовал лёгкую прохладу, которая помогла немного унять звон в голове. Обойдя здание, Жакан увидел большую бочку, окольцованную тремя скобами, внутри которой плескалась так нужная ему вода. Едва Пентр склонился над бочкой и посмотрел на прозрачную гладь… ему хватило пары секунд. Он вскрикнул в ужасе и, отшатнувшись, упал на задницу. Голова, которая и так звенела, ещё сильнее заболела, а мозг, который пытался понять, что видели глаза, начал стучаться о стенки черепа, вызывая почти тошнотворные ощущения.

Когда паника и страх немного утихли, Жакан, не до конца понимая, зачем он это делает, медленно поднял руки к лицу и дотронулся до него. Огромный нос картошкой, узкий разрез глаз, маленькие уши, кожа, покрытая морщинами и шрамами, которых у Пентра никогда в жизни не было, и очень тонкие сухие губы. Животный ужас, который сковал наёмника, нахлынул с новой силой. Дыхание прерывалось, сердце пропускало удары, тело мелко потряхивало. Он не знал, что с ним - кошмар наяву, или явь в кошмаре. Ослабевшие ноги машинально подтащили тело к бочке. Он вновь заставил себя взглянуть на своё отражение.

Вода, которая чётко показывала хмурое утреннее небо и кусок крыши трактира, почему-то обманывала Жакана и вместо его молодого и довольно симпатичного лица, показывала ему рожу пятидесятилетнего мужика, который, судя по обветренной коже и шрамам, много путешествовал и дрался. Пентр трясущимися руками дотрагивался до своего лица, но отражение почему-то показывало, как он трогает чужое и крайне неприятное лицо.

“Да что это за хрень?! Что со мной… Кто этот хрен?”

Чем больше Жакан мял не своё лицо, тем крепче убеждался, что эта харя какого-то мордоворота теперь его. Попытка смыть с себя чужое лицо плодов не принесла. Пентр вычерпал четверть бочки, вымок по пояс, но чужое лицо никак не хотело слазить с него. Вновь упав в траву, наёмник схватился за волосы и натянул их так, словно вот-вот готов был вырвать их, но даже так чужая личина не хотела отставать от него. Жакан ещё никогда прежде не думал так быстро, перебирая все возможные причины, которые могли привести к такому. Сколько бы идей, как довольно здравых, так и откровенно безумных, Пентр ни перебрал, почти все они сводились к одному человеку. Алхимику из Крейнина Акуме и его золотой маске.

Обратно в трактир Жакан влетел, словно смерч, и прежде, чем вышибалы или их хозяин успели бы ему хоть что-то сказать, взлетел наверх, совершенно позабыв о вялости и головной боли. Оказавшись у себя в комнате, начал рыться в своей сумке. Выкинув на пол все свои вещи, наёмник не смог найти маску. Обшарив всю комнату, перевернув её вверх дном, плату за поиски помощника алхимика он так и не нашел. В злобе Жакан заорал, словно загнанный зверь, и несколько раз ударил кулаком в стену, разбив на правой руке костяшки.

– Какого хрена там происходит? – раздался снизу глухой голос Фариса.

Пентр, который хотел было громко послать назойливого хозяина куда подальше, вдруг осёкся. Голова, после небольшого погрома, наконец остыла и стала соображать чуть яснее. Он находится в комнате, которую снимал Жакан Пентр, но сейчас в ней находится кто-то другой, точнее сказать - так подумает хозяин. Пусть лицо и было другим, но мозги и смекалка всё ещё были его. Быстро сообразив, что делать, наёмник в секунду оказался у двери и, закрыв её на ключ, быстро огляделся. Среди вещей нет этой проклятой маски, а значит, единственное разумное объяснение её пропажи и смены лица в том, что сейчас она надета на Жакана. Но как она оказалась на лице, почему из золотой стала обычным и очень натуральным лицом, и самое главное - как её теперь снять, Пентр не знал.

– А ну открой! – орал Фарис, который уже поднялся на верх и стучал в дверь кулаком. – Открой, скотина, иначе голову откручу без суда!

В дверь начали ломиться всё сильнее и сильнее, и судя по скрипящем петлям, продержится дверка недолго. “Вначале уйти, потом думать”. Сбросив разбросанные по комнате вещи обратно в сумку и быстро одевшись в дорожную одежду, Пентр плохо слушающимися от волнения руками прицепил ножны к поясу и занял позицию точно за дверью. После четырёх могучих ударов хлипкая дверь наконец не выдержала и слетела с петель. В комнату ворвались два здоровяка с дубинками и хозяин, который почти мгновенно заметил непрошенного гостя.