– Так. Навели на цель и сбил.

– Что значит, так? Вы что не знали, что мечеть мирный объект, почитаемый народом Чечни.

– Наверно народ Чечни плохо почитает ее, раз позволил с нее расстреливать из пулемета и снайперских винтовок наших солдат и офицеров.

Теперь возмущается демократ и сидящие рядом общественные деятели.

– Как можно с таким настроением воевать?
– кричит демократ.
– Вы люди военные и должны были снять зарвавшихся бандитов другим путем, а вы нашли простой путь, взяли снесли мечеть и все.

– Мне бы так хотелось, что бы вы, в то время, были среди этих солдат на земле и, сидя под пулями, порассуждали с ними, как одним плевком можно было снять вооруженных бандитов с башни.

Все немеют. Демократ наливается краской и взрывается.

– Каждый должен быть на своем месте. Мне кажется, что вы не на своем. Профессиональный военный не позволит себе воевать с мирным населением и с их культовыми зданиями.

Остальные загалдели и понесли такую чушь, что мне совсем расхотелось с ними разговаривать.

– Старший лейтенант, - возмущается военный, - вы сами осознаете, что вы своими действиями наносите вред России?

– Мне иногда кажется, что эта возня с несчастным населением Чечни не стоит и выеденного яйца. Никто из вас не понимает, что население давно воюет с нами и эти истерические крики об их уничтожении, обыкновенное не понимание ситуации в этом районе. Тот, кто не знает истины, тот обыкновенный... болтун.

Теперь зловещая тишина.

– Мне кажется все ясно, - тянет демократ.
– Мы не будем вас задерживать, лейтенант.

Я выхожу из комнаты. И слышу как полковник Колосов заступается за меня.

– Старший лейтенант, самый лучший офицер части...

Дверь захлопывается. Правы наши офицеры, когда политика вторгается в армию, это не армия...

В курилке все встречают меня напряженно.

– Ну как?
– спрашивает Боря.

– Плохо, наверно уволят.

– Теперь увольняет не военный министр, а задрипанный депутат, который съездил с Басаевым в одном автобусе, - злобно говорит майор.

Все галдят. Через десять минут появляется Колосов и отзывает меня в сторону.

– Сережа, ты идиот, ты знаешь, что ты наделал?

– Нет. Скажите, товарищ полковник, неужели все сошли с ума. Русских военных и не военных подло убивают, а их свои же, так называемые правозащитники, газеты и телевидение распинают.

– Хватит о глобальных проблемах. Мы говорим о тебе.

– Меня уволят?

– Комиссия решила не в твою пользу. Они направляют представление в министерство обороны.

– Все ясно.

– Ничего не ясно, дурак.

Рассерженный полковник уходит.

Вместо Миши мне прислали нового оператора. Прибыл новый вертолет и в первый полет я пошел в паре с машиной Бори. Нам поставили задачу поддержать войска на Юге Чечни.

Наземные войска наводят нас.

– Комета, рядом со школой дом, там два пулемета, успокойте их.

– Принял. Сейчас.

Рядом со школой три дома. Из одного выскакивает женщина и грозит мне кулаком.

– Огонь, - рычу оператору.- Всех к черту.

Мы сносим снарядами и ракетами все три дома и эту идиотку.

– Спасибо, Комета, - слышится с земли.

Теперь сам замечаю, как из каменного строения на площади села, промчалась в нашу сторону, ракета. Разворачиваю вертолет и смешиваю весь ряд зданий, охватывающих площадь, с землей. Теперь стало видно, как из близ лежащих домов выскакивают люди и бегут к краю села. Боря и я поливаем их из пушек и ракет.

Полковник с яростью смотрит на меня.

– Ты, понимаешь, что ты сделал?

– Помог нашим войскам без максимальных потерь захватить село.

– Ты, сумасшедший. Я вынужден тебя отстранить от полетов.

– Слушаюсь.

– Сережа, - смягчается Колосов, - я понимаю ты во всем прав, но эта война не та.

– По моему, война есть война. Меня учили воевать, а не приветствовать с воздуха врага, окруженного бабами.

– Не будем вдаваться в дискуссию. Иди.

В курилке все смотрят на меня сочувственно.

– Боря мне рассказывал, - говорит майор Воронов,- хорошо ты их причесал. Говорят, 17 домов с говном смешал.

Врывается Боря.