Майор грустно качает головой.

– Ты прав, Юра. Мы изучали твое дело. Врачи специально подобрали для опытов отца-убийцу, в расчете, что родившийся ребенок, потом вырастит в такого же потенциального убийцу. Ты был заложен для убийств. Да разве ты один? Сколько по стране ходит клонированных бандитов, воров, ученых... Целая лаборатория под Тулой занимается этим делом...

– Неужели такое возможно?
– удивляется Люся.
– Поправлюсь, обязательно напишу репортаж об этом.

– Тебе не дадут. Вернее тихо отправят на тот свет. Если об этом узнает мировая общественность, нас же просто с ... смешают.

– Я была в таких кровавых свалках, в самых горячих точках, неужели в этот раз не устаю. За такой репортаж можно и отдать жизнь.

– Дура ты, жить надо всегда.

Мы помолчали, каждый думая о своем.

– Теперь у него кафар..., - протянула Люся.

По моему она задумала свое и поспешила поменять тему разговора. Мне кажется эта идея с публикацией про сканирование, твердо засела в ее миленькой головке. Нарвется она еще на одну автоматную очередь...

– Что это?
– удивился Обручев.

– Это так говорил друг Юры, армянин Левон. Кафар, это по-арабски болезнь, черная тоска.
– Плохо, когда поблизости нет войны.

– Может мне поговорить с управленцами ГРУ и предложить им тебя, замечает Обручев.

– Поговорите.

– Мальчики, вы опять будете секретничать?

– Обязательно.

– Давайте, только побыстрей, - смирилась Люська.

Мы отходим в угол комнаты и я рассказываю майору о моих встречах с генералом Соловьевым, мафиози Мадзуевым и переговорах с Клещом.

– Так говоришь, теперь между ними война...

– Еще не понял. Дело в том, что Мадзуев дал мне добро на убийство Зураба и как бы намекал, что только после этого все и начнется...

– А Соловьев, просил тебя не делать этого...

– В том то и дело.

– Что же за игру ведет генерал? Мы так заинтересованы, чтобы они перестреляли друг друга. Правда здесь есть свои достоинства и недостатки. С одной стороны, в этой драке сразу же уменьшиться количество бандитов и нам меньше работы, чтобы их засудить. А если кого и засудим, так за убийство своих подельщиков. С другой стороны, к власти придут еще более хищные и более крепкие фигуры, к которым надо применять уже другие формы борьбы. Может Соловьев этого боится?

– Не знаю. Но Зураба я уберу. Для этого мне нужен гранатомет и гранаты четыре, еще бы пару лимонок.

– Ого. Будешь штурмовать его дачу?

– Буду.

– Хорошо, я тебе их достану. Проверь ка заодно в сберкассе, оплатил ли тебе начало вашей деятельности Соловьев.

– Если не оплатил?

– У тебя был повод нарушить договор и убить Зураба.

Мы возвращаемся к Люсе. Майор наговорил ей любезности и сославшись на дела уехал. Весь вечер я провел с ней.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

В Люберцах я нашел дискотеку, где резвилась молодежь. С меня содрали деньги за вход и я попал... в бедлам. Дико по ушам била музыка, по центру зала прыгали и тряслась молодые люди, яркие, цветные огни сотни лампочек метались по потолку. У стойки полно народа, я с трудом пробился к бармену.

– Две пива.

Замученный мужик, бросил мне две бутылки и, не поглядев на деньги, сунул их под стол.

– Эй, не спеши. Мне не можешь помочь...

– Кто бы мне помог.

– Я оплачу услуги.

– Что надо?

– Мне нужны два парня, Клык и Кобыла.

– Вы из милиции?

– Нет. Из детского дома.

– Давай деньги.

Я выкладываю ему две бумажки по 10000 рублей.

– Кобыла, - орет бармен, в сторону края стойки, - к тебе пришли.

Патлатый, худой парень отрывается от небольшой группы веселых парней и подходит к нам.

– Кому я нужен?

– Мне, - говорю ему.

– Чего надо?

– Выйдем, разговор есть.

Парень насторожился.

– Ты откуда?

– Я уже бармену объяснил, из детского дома.

Он бестолково глядит на меня.

– Из милиции что ли?

– Ты дурак или нет. Я тебе сказал, из детского дома.

Похоже шарики его еще не раскрутились.

– Пошли в туалет, - осторожно предлагает он.

Я заметил, как он развернулся и сделал какой то знак рукой, своей компании, следящей за нами. Кобыла ведет меня мимо дрыгающихся пар в угол зала. Мы заходим в туалет. Там несколько посетителей, но Кобылу это не смущает.