Шрифт:
Медики, конечно, военнообязанные, но на практике на «срочку» шли совсем уж отбитые ребята. Кто не учился или просто хотел сходить в армию. В мои же планы – стать первоклассным нейрохирургом – армия ну никак не укладывалась!
В общем, вернусь в свою поликлинику, где работаю на «скорой», и позвоню сначала своему научнику, потом декану, да ещё и к завотделением зайду.
Как ни крути, армия мне сейчас точно не нужна. К тому же, с поступлением в ординатуру ещё предстоит разбираться…
Мысли снова свернули на универ, и я неожиданно представил себе Настасью Васильевну – мегеру, испортившую мне жизнь.
– Ненавижу, – прошептал я себе под нос, идя по стылым улицам центрального района, – не-на-ви-жу!
Тело шло на автомате, не мешая воображению расправляться с мерзкой тёткой.
В моей голове развернулась драматическая сцена с извинениями методиста и восстановлением справедливости, и я машинально ускорил шаг, не следя за дорогой.
В этом-то и заключалась моя ошибка.
Свернув в междомовую арку, я на полном ходу влетел в появившуюся передо мной… изумрудную воронку.
Последнее, что я успел подумать, перед тем как провалиться в темно-зеленый омут, было:
«Это что, розыгрыш?!»
Глава 2
– Что за чертовщина?
Сам момент перехода остался в памяти аляпистым калейдоскопом каких-то картинок и изумрудных вспышек.
Про физическое самочувствие и вовсе молчу.
Судя по ощущениям, воронка, в которую я попал, хорошенько меня пожевала и выстрелила мной, как из пушки.
Живот крутило, по телу то и дело пробегала дрожь, а голова кружилась так, будто я проснулся с жесточайшего бодуна.
Вообще, я никогда не жаловался на восприятие действительности, но в этот раз мозг меня подвёл.
Ведь я точно помнил, что ещё секунду назад шёл по запорошенным ранним снегом дворам, а сейчас находился… где-то за городом.
И вместо дворов передо мной оказались присыпанные снегом холмы и какая-то куцая рощица. По бокам белели поля, а сзади сквозь утренний туман виднелся лес.
За ним возвышались далёкие ледяные пики не то скал, не то гор.
– Это какой-то розыгрыш, да?
Глубоко внутри я уже понял, что произошло, но мозг медика-рационалиста упрямо сопротивлялся объективной реальности.
Покрепче стиснув свой рабочий чемоданчик – ох, и прилетит же дежурной смене за его утрату! – я растерянно посмотрел по сторонам и машинально полез в карман за телефоном.
– Ещё и сети нет, класс…
Человеческий мозг – странная штука.
В минуты опасности, сильного страха или чего-то непонятного он создаёт защитную иллюзию и пресекает любые попытки психики вырваться за её пределы.
Одна часть меня понимала, что я попал в другой мир, совсем как в книгах, которые я иногда почитывал, но другая – никак не желала в это поверить. Не знаю, сколько бы я ещё стоял на месте, растерянно оглядываясь по сторонам, но внезапно за спиной раздался волчий вой.
Инстинкт выживания оказался сильней, и всю мою хандру сняло, как рукой.
Оказаться на открытом пространстве против волков – хуже не придумаешь! Уж я-то знаю, о чём говорю.
Проведя всё детство в глухой сибирской деревушке, я прекрасно понимал, какую опасность представляет собой стая волков.
Первой мыслью было бежать в сторону холмов, но её я тут же отмёл.
От волков не убежишь, а всё, что у меня есть, – перцовый баллончик да дежурный чемоданчик с медикаментами.
Хочешь-не хочешь, но без рогатины, копья или, на худой конец, какой-нибудь дубины мне придётся несладко.
– У-у-у-у-у!
На этот раз вой был едва слышен, будто его источник ушёл дальше в лес, и я, немного помедлив, двинулся к ближайшим сосенкам.
Ещё одним доказательством в пользу правильности моего выбора была протоптанная из леса дорога.
Я только сейчас понял, что очутился не просто между холмами и лесом, а на тщательно вытоптанной поляне, к которой вела узкая тропинка.
Тем лучше для меня – тропинка совершенно точно приведёт к людям, и я наконец-то пойму, где нахожусь.
Выбрав подходящее деревце, я вооружился скальпелем и, как смог, обтесал его, избавив от ненужных веток.
На самом деле, скальпель мне больше мешался, чем помогал, но с горем пополам я сумел превратить деревце в кривое копьё. Скальпель, конечно, было жаль – лезвие я убил окончательно и бесповоротно, но жизнь дороже.