– Черный с лиловым… чудесный оттенок, — задумчиво заметили сверху.

А потом её, такую милую, такую красивую, несмотря на все протесты опустили на пол.

Алькон отошел подальше, к двери и скомандовал, добавляя в свой голос какие-то особые, рычаще повелительные ноты, от которых хотелось упасть ниц:

– Оборр-рачивайся, живо!

Мир закрутился вихревой воронкой, вспыхнуло яркой точкой осознание происходящего — и её выкинуло на пол. В том самом месте, где сидела маленькая дракошка. Там, где — мгновение назад — была так невероятно счастлива, лишившись разом всех человеческих проблем.

Наверное, все это было написано на лице, потому что мортэ Кинъярэ смотрел серьезно, почти зло.

– Оборот произошел, но твой дракон, в отличие от смертного тела, пока мал. Его сознание отлично от человеческого, в его теле ты себя перестаешь контролировать, не так ли?

Как же он был прав!

– Налагаю запрет оборачиваться без меня.

Чужие глаза ярко вспыхнули — и она отчетливо поняла, что действительно теперь не обернется даже случайно, даже с перепугу. Приказ Старшего невозможно игнорировать. Йаррэ вдохнула, расправляя плечи и осторожно, почти неуверенно приподнимаясь. То, что было… это было просто невероятно. Ученичество, оборот… неожиданная ласка.

Она хотела его поблагодарить, хотела сказать хоть что-то, но замолчала, напоровшись на равнодушный прохладный взгляд. Ему это не нужно. Ничего из того, что она могла бы дать. Глупо было на мгновение размечтаться…

– Теперь иди и отдохни, — от бархата низкого баритона хотелось восторженно зашипеть, — мы будем заниматься и развитием твоего дракона, помимо всего прочего. Хорошо, что он проснулся, без этого ты не смогла бы полноценно стать одной из нас.

Она развернулась и медленно побрела в комнату, которую называла своей. Уютная небольшая постель, зажатая между арками книжных шкафов, пара кресел у окна, высокий письменный стол и камин в углу — спальня действительно оказалась дивно уютной. Йаррэ плюхнулась на постель, уже сквозь сон чувствуя, как Ттмара в образе гончей пристраивается рядом, обнимая её лапой. В общем-то жизнь не так уж плоха…

Всю ночь ей снились драконьи синие очи с вертикальным зрачком.

***

Интерлюдия 2. По ту сторону.

Наследник Сайнар

Сайнар сжал пальцы, наблюдая с любопытством за тем, как быстро исчезают когти. Вообще удивительно вот так, спустя десятки лет мучений, получить такое нежданное освобождение. Быть свободным. Вернуть свою силу. Ощущать её биение, её ток в крови, её смертельную прохладу и ласковую песню. Мог ли он помыслить такое ещё неделю назад? Мог ли он поверить, что спасение придет от тех, кого он, безусловно, не ненавидел, но относился с изрядной настороженностью из-за своего происхождения?

Однако, все оказалось куда проще, чем можно было вообразить. Есть те, кому плевать, законный ты сын или ублюдок. Кем была твоя мать или твой отец. Какой герб ты носишь, если вообще носишь. Иногда твари оказывают человечнее людей. Люди — самые страшные из них. Реиннарэ Кинъярэ, мортэ Амондо несмотря на отвратительный характер оказался куда человечнее родственников. Да и какие родственники, право слово. Пыль. Фикция. Те, кто мучил и убивал его мать. Древняя сволочь, жадная до власти и богатства. Рассыплется, небось, скоро на части, а все думает об одном — как бы прожить ещё побольше! О, как же нынешний ирр ненавидел всех нелюдей, а, особенно, своих рабов-альконов! Как он только их не унижал, как не издевался…

Сай негромко рассмеялся, выглядывая в окно и жадно втягивая ноздрями воздух. Как же приятно чувствовать себя живым! Внизу, в городе, цвела серебристая гальтана, расточая медовый аромат, сверкали под солнцем шпили городских построек, коньки крыш у поместий аристократов, шумела разноголосица улиц.

– Выглядишь живенько по сравнению с нашей прошлой встречей, — знакомый голос не заставил напрячься.

В конце концов, если вы с кем-то вынужденно проводите минимум несколько дней наедине и не перегрызаете друг другу горло — это что-то да значит. Безумец Дьергрэ был ис-ирру симпатичен.

– Да и вы неплохо сохранились для сумасшедшего, — вернул любезность Сай, насмешливо щурясь.

В ответ его сжали в крепких объятьях, от которых затрещали кости. Показывали, как рады видеть.

– Я бы хотел ответить любезностью на любезность, да вы все ещё в своем уме, насколько это возможно для таких, как мы… маленький принц.

– Ш-шэ… — только и оставалось ответить.

Что поделать, с материнской линии судьба не баловала его здравомыслящими родственниками также, как и с отцовской. Мать была безумна от горя и причиненного ей зла и насилия. Бабка, предавшая все, что было ей дорого, ради единственного ребенка… что говорить, смерть была для неё облегчением. Тринадцатая Высшая алькона, изменившая древним клятвам ради смертного и поплатившаяся за это. Увы, не она одна.

– Ты правильно сделал, что принял предложение Первого, — неожиданно серьезно заметил мужчина, сверкнув в его сторону лиловым глазом, — умный нэкрооо. У тебя вкусс-сная сила.

Ещё понюхай, право слово. От воспоминаний невольно заныло в груди, где раньше стояла блокирующая печать, а теперь осталась лишь видимость. Кровь и сила альконов все-таки сорвали все скрепы, позволяя полукровке переродиться. К счастью, незаметно для кого бы то ни было — морок ещё никто не отменял. И теперь Сай потихоньку, под руководством одного из дальних предков — ни бабка, ни мать ему не явились — ночами осваивал свою силу, не признаваясь самому себе в том, насколько же это упоительно. Ощущать биение магии. Впитывать её запах, пробовать её на вкус, любоваться на совершенные цвета и оттенки. Казалось бы, во дворце должно быть много магии смерти — но нет. Здесь царствовала совсем иная сила. Грязная, мерзкая, оплеванная. Сила чужих мук. Вой чужих душ, которые любой нэкро почел бы за милосердие развеять окончательно и навсегда.