Он боялся, что надавит на старую рану, но как никогда чувствовал острую потребность, вспомнить эту невероятную женщину с прекрасными солнечными волосами и теплотой в каждом действии, даже когда та ругалась.

— Если бы я ещё её забывал. — Горечь заполнила Глораса наравне с печалью. — Она всегда спасала меня от бездны, в которую я каждый раз срывался, пока её у меня не отняли.

— Она и меня вытягивала оттуда. — Горько усмехнулся Эпкальм.

Поймав полный тревоги и боли взгляд Глораса, он отвёл взгляд, продолжая шагать по отливающей синими оттенками траве.

— Скажи, ты забрал меня, только потому, что я только и делал, что повторял её имя, пока сидел у обугленного дома? Мне повезло иметь всё это, только потому, что она, когда-то была в жизни каждого из нас?

Повисло недолгое молчание, но Аноильтенс чувствовал, как глава сверлит его неодобрительным взглядом.

— Я бы тебя не оставил там, даже если бы ты не говорил её имени. Эпкальм, ты для меня не просто ребёнок с улицы, ты для меня сын, которым я безмерно горжусь. В тот день, когда я забрал тебя с собой, то знал, что ты будешь для меня не просто ребёнком, который стал сиротой. Ничто не повлияет на моё отношение к тебе, балбес. Ты был, есть и будешь моим сыном.

В груди Эпкальма потеплело, стало гораздо легче и спокойнее.

— Рад знать, что не только я считаю тебя своей семьёй. — Улыбнулся сопротивленец.

Он и правда всегда осознавал, кем считает его Вэдпрум, ведь мужчина никогда не оставлял его одного, даже когда у него появилась дочь. А ведь он так боялся снова быть брошенным, ведь его родная мать напрочь позабыла о старшем сыне и не редко занималась рукоприкладством, когда злилась и говорила, что во всех бедах виноват лишь он. Когда он был близок к тому, чтобы сломаться, то появилась та, кто полюбила его, как родного и без сомнений дарила любовь.

Только вот в его жизни есть одна поганая закономерность — все, кто становятся ему дороги, рано или поздно исчезают.

Так было с его родителями, женщиной, заменившей мать, её дочерью и отцом девочки.

— Ты хочешь осмотреть камни, я прав? — Решил перейти на менее грустную тему Эпкальм, чтобы сбавить болезненную атмосферу, окутавшую их обоих.

— Да. Я уверен, что отростки о которых ты говорил — это последствия использования свитков Кэтсий, но мне пока не понятно для чего им нужно бомбить камни. Сэлд сказал, что они нацелились на инристай велум, значит грядёт беда и нужно разобраться во всём прежде, чем она нагрянет.

Преисполнившись серьёзностью, Аноильтенс повёл отца на место, где отряд и столкнулся с тенадасерами и странной тварью. Глорас осмотрел местность, после чего увидел разрушенную породу и подошёл к ней ближе. Проводя пальцем по остаткам от нерушимого камня, он растёр подушечками мерцающую крошку камня, осевшую на поверхности и ужесточился. Резко подскочив с места, он повернулся к Эпкальму и посмотрел на него строго и в тоже время шокировано.

— Вот оно что, — прошептал мужчина.

Он поторопился подойти к ничего не понимающему Аноильтенсу и потащил его прочь с места битвы. Раздался рык, его эхо отпрыгивало от одного камня к другому, точно попрыгунчик. Оба сопротивленца замерли на месте, когда к ним на встречу вышло ужасающее существо больших размеров с двумя сияющими отростками из головы — переливающимися оранжевым и фиолетовым.

***

Мондес афес? — человек, способность которого чувствовать и управлять чужими эмоциями. Он так же способен подвергать контролю и свои. Для лучшего контроля и точности требуется очень много практики и времени, чтобы обуздать данную ему силу.

Комментарий к Глава 15. Назойливость и жгучие шарики. Часть 2

С возвращением, мироходец! Надеюсь твоё путешествие прошло занимательно. До скорой встречи!

========== Глава 16. Мысли и неожиданные встречи ==========

Академия кувелов,оранжерея

Тихие перешёптывания то и дело перебегали между студентами, пока каждый крутился около своего горшка с увядшим цветком. Ещё с первого курса студенты привыкли к тому, что профессор вручал им разного рода растительность, чтобы ученики давали ей новую жизнь. У предмета основ врачевательства имелся факультатив, где темы изучались более углублённо, однако посещали этот курс те студенты, которые обладали некоторыми навыками в целительстве. Лания не раз думала о том, чтобы попробовать записаться на этот предмет, но каждый раз останавливала себя из-за того, что её сила действует на благо того, к кому она применяется и во вред обладательницы. А получать раны из раза в раз ей не очень-то и улыбалось.

Род Нобилиа считается по праву одним из сильных целителей и имеет довольно большое влияние. Их семейство славится не только передающейся из поколения в поколение способностью, но и дальним родством с этвахаумами. К сожалению эта связь не так крепка и влияние дальнего предка сильно, а потому и сила их не так мощна, как у истинных этвахаумов. Это родство порой проявляется у их наследников тем, что при использовании силы — пряди волос, начинают переливаться необыкновенными цветами.

Отец Лании не раз говорил дочери, что она может стать способным целителем, если только захочет развивать способности. Именно с этой целью Сэбконт и решил отправить дочь на службу при Труларте, чтобы её учили сильнейшие в канте, но академка всегда противилась и не желала связывать жизнь с излечиванием других. Она уже успела испытать «прелести» лечения на себе неоднократно.