Разрыдавшись пуще прежнего, Ингет посмотрела здоровым глазам на представшего пред ней Эпкальма с грозным видом и луком в руках. Его величественная фигура заставила ослабшую девушку расслабиться и судорожно выдохнуть. Он походил на посланника Светлой Девы, которого раньше Хактес на дух не переносила, который ей был не нужен, но которого теперь она ждала с придыханием.

Аноильтенс бросился к Ингет, наскоро приложил ей к ране чистый бинт, тревожно разглядывая лицо.

— Потерпи, — тихо, но твёрдо проговорил сопротивленец, прежде чем ввести раненой заживляющий препарат. — Сиди здесь, — предупредил он сердито, а после встал на ноги, закрывая лидера собой.

Поднимая голову, Ингет обомлела. Казалось, будто перед ней стоит вовсе не тот мальчишка, которого она с небывалой отчаянностью презирала когда-то, а спаситель; пожалуй, ему не хватало лишь излучать свет всем телом. Прижимая одолженную ткань к всё ещё кровоточащему глазу, Хактес содрогнулась, когда почувствовала щекочущее чувство в груди. Она готова была поклясться, что ноги требуют подняться, а тело — броситься в бой вместе с Эпкальмом.

«Это и есть дух лидера? Меня словно нитями тянет к нему, встать рядом и идти за ним в бой, даже если он закончится смертью. Почему же… раньше я не обращала внимание на эту бешенную тягу», — глядя неверящим глазом на истинного лидера, сопротивленка стиснула руку в кулак. Понимание постепенно стало приходить к ней, ударяя по надломленной гордости.

Пока смотрела, Ингет задавалась вопросами, которые прежде игнорировала. Если вредность должна быть вредной, а зависть завистливой, то какими должны быть любовь и радость? Или желание поддержать и успокоить? Сопротивленка неоднократно задавалась ими, и искала ответы наблюдая за Эпкальмом. Будто он был тем, кто даст ей разгадку своими действиями. Вот и сейчас, ей открывалась истина, о которой даже не нужно говорить вслух, достаточно лишь смотреть за ним.

— Отпустите моих товарищей, — озлобленно заявил Аноильтенс, глядя с высока на поваленную тенадасерку.

— Бегу и волосы назад, — съехидничала та, смахивая кровь у глаза. — Вот смотри, уже пятки стёрла.

Командир убийственно посмотрела на сопротивленца и резво поднялась. Отряд сопротивления нервно наблюдали за лидером, истинным лидером.

Командир тёмных выхватила нож и бросила в Эпкальма. Тело Хактес начало двигаться на автомате, она вскочила на ноги, выхватила меч и отбила атаку; оружие с тёмным лезвием отлетело в сторону. Ослабленная, еле держащаяся на ногах ехидная девушка, окрысилась и выставив меч, предостерегая дальнейшие попытки нападения.

— Опустим часть разговора, где ты пытаешься меня унизить или убить и перейдём к делу, — скрестив на груди руки, Эпкальм устало выдохнул, точно разговор вызывал в нём скуку. — Я пришёл за своими людьми, ты пришла в поисках вот этого, — следом он достал из-под плаща свиток и играючи покрутил им. — Не так ли?

Ощетинившись, тенадасерка рыкнула и жадно уставилась на свёрток.

— Умно, сопротивленец, но я тебе не верю. Откуда мне знать, что свиток настоящий? Ты мог притащить мне фальшивку, не находишь?

— Не узнаешь, пока не проверишь, — пожал плечами собеседник. — Разумеется я не отдам тебе его первым, я тоже тебе не доверяю, да и начинать не собираюсь.

Ингет затаила дыхание, когда увидела «пустышку».

«Что он собирается с ним делать? Если она увидит содержимое, то живыми мы отсюда не выберемся. У тебя же есть план, правда, иначе я не понимаю на что ты надеешься?» — она молилась про себя.

— Эпкальм, нет! Не отдавай! Уходи! Он не должен им достаться! — истошно закричала Липедесса и задёргалась. Она брыкалась с такой силой, что сдерживающим её тёмным приспешникам пришлось зажать ей рот и ударить в живот.

— Я вас тут не оставлю, — рыкнул в ответ Аноильтенс, стиснув пальцами добычу. — Тебе придётся мне поверить на слово, командир.

Противница разразилась каркающим смехом, громким и истеричным. Её стойка и играющие пальцы говорили, что она готова вырвать свиток вместе с рукой, если понадобится.

— Поверить? Тебе? — она снова угрожающе загоготала, а после стянула с себя капюшон вместе с маской, обнажая густые переливающиеся аквамарином и кораллом волосы. Происхождение этвахаума делало её властной, угрожающей и внушающей ужас до мозга костей. — Разверни, — требовательно заявила приспешница и стала суровее.

У Ингет застыло сердце, на лицах товарищей читалась тревога, но им затыкали рты и не давали даже возможности дёрнуться, приставив к шеям лезвия.

— Откуда мне знать, что ты не попытаешься вырвать его у меня из рук?

— Тебе придётся поверить мне на слово, сопротивленец, — усмехнулась она, вскинув бровь.

Напряжённая спина Эпкальма выпирала через плащ. От этого волнительно стало и самой Ингет. Члены сопротивления понимали, если свиток будет развёрнут — их подвергнут не только пыткам и заставят молить о смерти.