Аноильтенс начал неторопливо развязывать ленту, казалось, что он чего-то ждёт, но чего именно не понимал никто. Напряжение пропитало воздух и надавило на плечи, отчего ноги стали подкашиваться. Капли пота скопились на лбу и спине. Благо дрожь Ингет можно принять, за импульсы от полученного ранения. Эпкальм настороженно осмотрел свиток, а после своих товарищей. Через мгновение он рывком раскрутил бумажное полотно и крепко стиснул в руке. Благодаря чему тенадасерке открылся вид на содержание. Рты от удивления, если бы не были зажаты — пооткрывались. На пергаменте и правда красовались совершенно другие картинки и иероглифы. Завитки и плавные линии другого языка, заставили сопротивленцев потерять дар речи. Ингет задумалась о том, что ему пришлось достать настоящий свиток, но как? Как он с этим справился и главное, когда?

— Довольна? А теперь обмен, — отчеканил он, сворачивая свиток обратно и завязывая бантик.

— Сначала свиток, а потом уже твои дружки, — угрожающе заговорила тенадасерка, нетерпеливо облизывая губы.

— Может сначала тебе губозакаточную машинку предложить? — съехидничал Эпкальм и скривился. — Одновременно. Такой вариант тебя устроит?

— На счёт раз, — хищно проговорила Тебресса, чуть пригнулась, точно собиралась броситься на парня, если Эпкальм вознамерится её обмануть.

Прошла по меньшей мере одна напряжённая секунда, прежде чем они оба выкрикнули: «Раз!». Сопротивленец ловко подкинул свиток, а тёмные приспешники отпустили его товарищей. Ребята, не мешкая выставили перчатки и перелетели к Эпкальму, который не дожидаясь команды, ловко подхватил на руки Ингет и бросился бежать.

— Уходим, живо! — тихо, но отчётливо рыкнул парень, а после громко и прерывисто свистнул.

Навстречу ему выскочили лелюпсы — большие пушистые кролики с длинными лапами, как у волков. Их длинные уши развевались по ветру. Шкурка пестрила разными оттенками. На нескольких животных сидели Милена и пара ребят из её отряда. Сопротивленцев в мгновение ока перехватили на животных, а после лелюпсы рысью понеслись прочь из леса великанов. К моменту, когда Эпкальм уже уселся на своего тёмного скакуна, за спиной раздался яростный крик, пролетевший меж стволов деревьев. Птицы испуганно взмыли в небо, а сопротивленцы потянули ушастых за шесть, чтобы те ускорились. В погоню бросились ядовитые стрелы, выпущенные тенадасерами.

— Летят!

Ингет в отчаянии и страхе прижалась к Эпкальму, остерегаясь того, что приспешники могут их догнать и схватить.

— Приготовились! Всем сгруппироваться ко мне! — скомандовала Милена, вскинув вверх руку. Животные начали ловко уклоняться и маневрировать, чтобы не попасть под обстрел. Тенадасеры тем временем уже готовили следующий шквал стрел.

Сопротивленцы повиновались, направив животных ближе к лидеру, которая с опаской оглянулась. Сделав несколько взмахов рукой, она медленно начала сжимать пальцы, а над небольшим отрядом стремительно начал расползаться купол, скрывающий их от глаз врагов. Острые наконечники отлетали от возведённой защиты. Милена глубоко и прерывисто задышала, прежде чем обратиться к товарищам через воксикс:

— Держитесь рядом, не отставайте, у нас не больше шести с половиной минут, мы должны успеть оторваться от этих ублюдков, пока скрывающий щит не спал!

***

Недовольные лица капитанов — первое, что приметил Эпкальм, когда оказался на территории штаба. Мужчины прямо-таки изнемогали от прилива злости, которая стала причиной красного лица Эдманфера. Скрестив руки на груди, он важно выпятил живот, от чего руки, казалось плавали на нём. Нарций недовольно барабанил ногой по земле и всякий раз театрально фыркал, стараясь обратить на себя внимание. На их фоне Гловиль походила на разъярённого дракона, готового обратить в пепел весь белый свет. И только Глорас с Бонстеком спокойно наблюдали за приближающимися сопротивленцами.

Эпкальм спокойно остановил лелюпса. Он не обращал никакого внимания на негодование собравшихся. Высвободился из хватки Ингет и соскользнул вниз. Следом, он протянул к ней руки, подхватил и ступил на землю. Бывший лидер бросил мимолётный взгляд на окровавленный платок, который практически почернел. Ингет кривила рот от боли, осторожно прижимала ткань к ране и обречённо смотрела под ноги.

— Я требую особого разбирательства! Это неприемлемо! — поднял вопль Эдманфер, чуть Аноильтенс ступил в сторону штаба. Однако сопротивленец и бровью не повёл, продолжал шагать и придерживать Ингет за плечи. — Тебе запрещена любая деятельность, связанная с сопротивлением! Глорас, я требую для него сурового и справедливого наказания!

Глорас на гневные крики капитана пожал плечами, издевательски улыбнулся и повернул голову:

— Для тебя, я полагаю?

— Что! — взвизгнул вновь пузатый старик от удивления и злобы, что вылетели вместе со слюной изо рта. — С чего бы наказание должно быть для меня!

— Ну, как же? Именно ты отправил неподготовленный отряд с новым лидером в его главе на опасное задание без поддержки. Мне уже надоели твои проверки, так что я думаю о том, чтобы разжаловать тебя и дать перевести дух в одной из клеток на нижнем этаже.

Консэдий вздрогнул, заскрипел зубами, а после, смерил пыл и яростно продолжил:

— Я делаю сопротивлению одолжение! Нам ни к чему бесполезные поганцы, которые только и делают, что дохнут или кичатся! — прошипел мужчина сквозь зубы. На его лбу выступила вена, а глаза налились кровью.

Отряд Эпкальма ошарашенно замерли на месте. В их распахнутых глазах читался ужас от осознания сказанного.

— Ещё одно слово, капитан, и я устрою проверку исключительно для вас, на пригодность. И будьте уверены, вы её не пройдёте, — предупреждающий тон звучал до того мрачно и холодно, что показалось, будто над главой и капитаном сгустились тучи и повалил снег. — А уж за это можно и головы лишиться.