Хоть академия и стара, внешний вид безупречен, благодаря надлежащему уходу: стены покрывают специальным лаком, что предотвращает разрушение породы; благодаря этому камень переливается на свету перламутровыми оттенками. Архитектурный стиль радует глаз: резные колонны с симметричными лепестками и бутонами цветов у основания, витиеватые узоры оплетающей их лозы в пурпурном оттенке; у входа в академию они особенно приветливо встречают учеников, красуясь минималистичными узорами; ко входу пролегают широкие и длинные ступени, которые ведут к изысканной высокой двери с ручками в виде бутонов роз. Внутри царит порядок, изобилие росписей и лаконичных сочетаний оттенков; на стенах и полах располагаются разных размеров горшки с разномастными растениями, наполняющих воздух приятным благоуханием.

Не смотря на все роскошества — соблюдена чёткая мера. В холле пути разделяются на два коридора по бокам и лестницу спереди, уходящую на верхние этажи. Большие окна проливают свет в здание и наполняют его уютом даже в пасмурную погоду, а светлый пол отражает лучи и разносит в самые мрачные уголки. Лёгкие занавески пританцовывают от ветерка, пробивающегося сквозь приоткрытые окна.

Тем не менее уже привыкшие студенты и профессора редко одаривали взглядом лестницы с расписными перилами или тот же потолок с элементами истории создания первой академии в Зазавесье. Учащиеся сновали туда-сюда, охваченные учебным ритмом.

Юноша неторопливо зашёл в кабинет и принялся исследовать его глазами. Он просканировал аудиторию и почти сразу обнаружил копну длинных и вьющихся рыжих волос, ниспадающих на плечи обладательницы. Малер на мгновение замер, рассматривая подругу.

Они знакомы не так долго, но по праву могут называться хорошими друзьями, ведь такому отшельнику как Малер заводить приятелей крайне непривычно.

Порой он и сам не понимал, как у них получилось быстро сдружиться с академкой, но остался безмерно рад, ведь близких людей, с которыми юноша чувствовал себя комфортно, не так уж и много. А если доходить до конкретики, то их можно пересчитать по пальцам одной руки, и то не все пальцы понадобятся.

Малер часто думал о том, что он и его подруга — Лания Нобилиа, сошлись благодаря характерам. Она относилась к тихому и робкому типу людей, которые обычно и не выделялись среди более ярких личностей, а он к спокойным и закрытым.

Друг уверен, не будь у неё ярких волос, то никто в жизни не выделит Ланию в толпе, хотя и с ними она оставалась неприметной. Ещё одной схожестью академец считал неприметность. Они не жаждали внимания со стороны, наоборот, уютно устраивались там, где никто не трогал.

Отогнав прочь размышления, он направился к её парте. Нобилиа разговаривала с соседкой и не заметила подошедшего друга. Малер не очень хорошо знал девушку, с которой Лания проводила свободное время, но думал, что она, наверняка, считала ту подругой.

— Да, так что придётся ехать домой на выходных. — До Малера дошёл робкий голосок Лании.

Подруга боязно посмотрела на поверхность парты, точно кто-то вот-вот должен был выскочить и ударить по ней. К этой черте он уже успел привыкнуть — Нобилиа почти никогда не смотрела собеседнику в глаза, хотя причину он тоже прекрасно понимал. А ведь ей и рассказывать не пришлось, всё было ясно, как день.

Переварив слова Лании, Малер невольно начал прислушиваться и сделал ещё шаг.

— Почему отец вдруг позвал тебя домой? Ещё и посреди семестра, совсем скоро ведь начнутся зачёты, — тихо отозвалась Кэнсаль. Она посмотрела на Ланию с беспокойством.

— Не знаю, в письме сказано про семейный ужин.

В голове Малера пролетела молния, что рассекла прочие мысли.

— Он тоже там будет? — Не сдержавшись, он упёрся в парту и сердито нахмурился.

Академец заметил, как академки вздрогнули от резкого появления, но проигнорировал этот факт. Он упрямо сверлили Ланию взглядом. В один миг всего одна фраза заставила его начать терять самообладание. Малер старался держать себя в руках настолько, насколько это вообще было возможно, чтобы не испугать подругу. Та при его появлении вперила взгляд в пол и съёжилась, вжав голову в плечи ещё сильнее.

— Да, думаю будет, он ведь моя семья, — робко ответила Лания и осмелилась поднять глаза.

Малер поймал зрительный контакт и стал буравить её лицо. Он смотрел в пронзительные зелёно-карие глаза и искал в них какой-то ответ, хотя никакого вопроса себе и не задавал. Академец заметил, как Лания немного напряглась, и ослабил натиск. Недовольно выдохнув, он выпрямился и упёр руку в бедро. В конце концов, как он может злиться? С этим и правда ничего не поделаешь, хоть его это и доводило до бешенства, которое он обычно старался не показывать. Ему вообще не прельщало выказывать эмоции, потому как временами отщепенец не понимал, для чего это нужно, особенно на людях.

— Опять с убогими трещишь? Тебе бы нормальную компанию, может на парня больше походить будешь. Глядишь и яйца отрастут.

Малер безынтересно вскинул голову. Он хорошо знал, кому принадлежит этот мерзкий тон. По правде говоря, его совсем не задевали слова Ингелео, но в этот раз он по какой-то причине захотел посмотреть на его раздражающую морду. Этот парень вечно придирался по причине и без.

Малер наткнулся на надменный и бесцветный взгляд, но наравне с тем притворно сочувствующий. Отщепенец потерял всякий интерес отвечать. Он просто одарил задиру грозным выражением лица, предпочитая не встревать в перепалку.