Нервничая, Эпкальм посмотрел на пожелтевшие от времени стены штаба. Позади лидера шагал отряд, коротая время за разговорами о задании и планах на оставшийся день. В отличие от, ребят сопротивленец ощущал внутреннюю тревогу из-за разговора с главой. Он не был уверен, одобрит его идею предводитель или отвергнет, выставив Эпкальма глупцом.

Глубоко вздохнув, он зашёл в здание. Его встретили привычные короткие коридоры, небольшие комнатки первого этажа со сквозными проходами, слегка запылившиеся и выцветшие ковры. Пол скрипел под ногами то ли возмущаясь, то ли приветствуя. От запаха свежей выпечки желудок крутило, Аноильтенс невольно представил в руках одну из свежих булочек и вкус корицы на языке. Свет проскальзывал внутрь через небольшие окна, аккуратно занавешенные чистыми занавесками. Старая мебель измученно выглядывала со своих мест; она уже готовилась жалобно заныть, когда кто-то решит ей воспользоваться. Однако в штабе царила полюбившаяся атмосфера, которую приверженцы считали домашней.

Чтобы не передумать ненароком, Эпкальм решил не медлить и устремился в кабинет Глораса. Взобравшись по скрипучим ступенькам, он прошёл по коридору. Снова и снова выстраивал в голове наиболее подходящую формулировку предложения и повторял самые удачные варианты по несколько раз, чтобы не запутаться. Он гонял мысли из одной стороны в другую и заметить не успел, как оказался перед дверью главы.

Сделал глубокий вдох и выдох. Сопротивленец затарабанил по деревянной поверхности.

— Войдите, — приглушённо ответил Глорас.

Эпкальм прошёл внутрь светлого и просторного кабинета и подошёл к столу Глораса. Глава по обыкновению сидел над какими-то бумагами. Аноильтенс предположил, что это могут быть стратегические планы операций или записи с заданий сопротивленцев. Поскольку «Промежуток», в отличие от ордена, не является организацией, финансируемой кантом, то есть страной, то Эпкальм не совсем понимал, зачем Глорас и остальная верхушка ведут подобную отчётность. Деньги они достают, выполняя задания, полученные в сайдах — поселениях, да и в ряды сопротивления, пусть и заочно, но входит несколько довольно обеспеченных людей, помогающих финансово.

Эпкальм присел на край стола, отгоняя мысли прочь.

— Как прошло? — поинтересовался Глорас, отвлекаясь от записей. — А ну брысь, это тебе не стул, — беззлобно добавил он, показав соответствующий жест.

Эпкальм выдохнул, пододвинул к себе стул и пересел.

— Без происшествий. Все члены отряда в порядке. Травм и ранений никто не имеет. Тебрарумы устранены. Мы также дождались, пока прибудут орденские псы, а после покинули укрытие и вернулись. Иными словами, всё как обычно. — Эпкальм подпёр голову рукой.

— Отлично, меньшего я от тебя и не ждал! — Глорас улыбнулся не только губами, но и ясными голубыми глазами.

Эпкальму нравилось, когда он так делал, ведь это говорило о том, что глава и правда искренен. Именно поэтому Аноильтенс всегда старался, как никто другой, чтобы не потерять расположение и оправдать возложенные на него надежды. Хотя временами приходилось тяжко, и это давило на него грузом ответственности.

— В общем… я ещё хотел кое-что спросить, — начал Эпкальм, старательно скрывая неуверенность в голосе.

— Говори. — Глорас отодвинул документы, подался вперёд и воззрился на подопечного.

— Я всё думал о том, что тенадасеры всегда на шаг впереди нас, а нам бы не помешала большая осведомлённость об их планах. — Эпкальм замолчал, оценивая ситуацию. — Может и нам стоит сделать шаг? Мы ведь не можем всё время только защищаться и играть по чужим правилам, нужно бы показать, что мы решительно настроены.

— Эпкальм, ты нервничаешь. — Глорас сузил глаза, отчего сам Аноильиенс слегка запаниковал.

Послав в ответ взгляд: «Не понимаю, о чём ты говоришь», он уже собрался продолжить. Однако по выражению Глораса стало понятно, что он уже знает, о чём тот хочет спросить.

— Когда нервничаешь — начинаешь ходить вокруг да около. Выкладывай уже.

— Может, внедрим к тенадасерам нашего человека, чтобы он докладывал об их планах, — проговорил на одном дыхании Эпкальм, стиснул кулаки и посмотрел Глорасу в глаза.

Глава взял небольшую паузу, отчего Аноильтенс, чтобы унять нервы, окинул взглядом его слегка вьющиеся русые волосы, собранные в короткий хвост. Когда Глорас коротко потёр «поломанный» у переносицы нос, Эпкальм уже знал ответ.

— Мы не можем позволить себе подвергать опасности наших людей. Это очень опасно не только для лазутчика, но и нас самих. Я понимаю, что ты думаешь на благо сопротивления, но это слишком большой риск. Подумай сам, в их рядах есть такие тенадасеры, которые могут способностями вытащить любую информацию, а это значит, что наши планы откажутся раскрыты, не говоря уже об остальном. — Спокойный и доброжелательный тон порезал слух Эпкальма.

Он уважал Глораса, но и терпеть не мог, когда тот снисходительно отвечал, словно разжёвывал ребёнку, что хорошо, а что плохо. Эпкальма окатило некоторой обидой и огорчением, что тотчас разлились по телу. Он прекрасно понимал, что глава прав, но и не считал свою идею безнадёжной.