— Сюда.

Виола указывает мне.

Я хмуро смотрю на нее.

— Что ты делаешь?

— Макияж?

— Вай, не беспокойся. Я не такая, как ты. Накладывать макияж для меня не развлечение.

— Ты красишься, чтобы играть на пианино.

— Это просто способ справиться со страхом сцены. Сегодня мы собираемся потусоваться. Нет необходимости наряжаться.

— Тебе стоит наряжаться время от времени. Просто для себя. — Говорит она, решительно кивая.

— Я не...

— Бла-бла-бла. Ты скучная. Я поняла. А теперь садись.

Я хочу сопротивляться, но говорю себе, что это ее день. Если нанесение макияжа на мое лицо только для того, чтобы пойти в боулинг, доставляет ей удовольствие, я не собираюсь жаловаться.

После того как Вай закончила со мной, я беру зеркало и смотрю на свое отражение.

— Ух ты. Выгляжу как я, только... глянцевая.

— Конечно. Это же твое лицо. — Она поднимает подбородок. — Сегодня я сделала его легким и естественным. Я называю это росистой классикой. Так ты выглядишь как ангел.

— Мне очень нравится. Вай, я так впечатлена. Ты действительно похорошела.

— Спасибо.

Она делает реверанс.

В дверь стучат.

Вай взвизгивает и ухмыляется.

— Он рано.

— Кто рано?

Мой желудок сжимается. Хоть я его и не видела, но уже догадываюсь, кто стоит за дверью.

— Виола.

Ее имя прозвучало как предупреждение.

Сестра подмигивает мне, выбегает из комнаты и распахивает входную дверь.

Появляется Датч, залитый светом. Несмотря на солнечный свет, его по-прежнему окружают тени. Я скольжу взглядом по его беспорядочным светлым волосам, кожаной куртке, скрывающей татуировки, дизайнерским джинсам и кроссовкам.

— Пойдем.

Вай хватает меня за руку и пытается потянуть за собой.

Мои ноги остаются прикрепленными к полу. Всю ночь я ворочалась и мучилась, снова и снова переживая моменты нашей совместной жизни. Думала, не выдумала ли я в своей голове те обрывки человечности, которые видела под чудовищным обликом Датча. Не открыла ли я себя тому типу людей, которых презираю изо всех сил.

Деньги. Власть. А теперь еще и наркотики? Запутанная паутина, в которую я не хочу попасть.

— Что ты здесь делаешь?

Мой голос резкий. Холодный.

Выражение лица Датча не изменилось, только брови почти незаметно дрогнули.

Он не ожидал такого уровня враждебности.

А чего, черт возьми, он ожидал?

Что я приму его с распростертыми объятиями, если он будет манипулировать моей сестрой, заставляя ее выполнять его просьбы?

— Кейди, — дергает меня за руку Вай, — я уже пообещала Датчу, что мы потусуемся с ним сегодня.

— Зачем ты ему это обещала?

— Я попросил об одолжении.

Датч смотрит на меня, и часть его светлых волос падает ему на глаза. Он отодвигает их сильными пальцами.

Он наркоторговец.

— Пожалуйста?

Вай надувается.

Наркоторговец.

Мое сердце колотится. Стал бы отец лгать о собственном сыне? А может, в этом обвинении есть доля правды?

— Разве тебе нечем заняться в субботу, кроме как болтаться с нами? — Спрашиваю я, и Датч смотрит на меня своими янтарными глазами.

Я никогда не видела такого раньше.

Честно говоря, я не знаю, как его истолковать.

— Нет ничего на свете, что я предпочел бы сделать, чем провести сегодняшний день с тобой. — Говорит он. А потом он выпрямляется и, кажется, вспоминает, что мы не одни. — И Вай.

Виола фыркает.

— Хорошее спасение.

Я застываю, колеблясь. Разрываюсь. Если бы речь шла только обо мне, я бы рискнула. Но это касается Вай. Если моя сестра еще больше спутается с этими парнями...

— Давай! — Виола прыгает за мной и толкает меня вперед, увлекая за собой к двери. — Сегодня ты будешь веселиться, даже если это убьет меня, Кейди!

Я вздрагиваю от этого заявления.

Если верить Джароду Кроссу, то болтание рядом с Датчем может убить нас обоих.

23.

КАДЕНС

Я смотрю на пустой парк развлечений. Солнечные лучи освещают красочные аттракционы, огни приветственно мигают толпе, состоящей ровно из трех человек.

Я. Вай. Датч.

— Где все? — Интересуется Вай, бледные пальцы обхватывают ремешок ее сумочки. — Он закрыт?