Наши взгляды встречаются, и, зная, что между нашими семьями не было вражды, я киваю.

— Союзник всегда желанный гость.

Он отпускает мою руку и садится рядом со своей женой.

Я приветствую пару политиков и детективов, а также несколько других известных семей, прежде чем занять свое место рядом с Еленой.

Как и накануне, я беру ее левую руку и кладу себе на бедро.

Пока священник совершает службу, я потираю большим пальцем обручальное кольцо, и это дает мне утешение, в котором я нуждаюсь, чтобы пережить сегодняшний день.

Когда мы заканчиваем мессу, я встаю и подхожу к открытому гробу. Мой отец выглядит так, словно он просто спит, и у меня разрывается сердце от осознания того, что он больше никогда не проснется.

Я наклоняюсь над ним и в последний раз целую его в лоб.

— Addio10, папа.

Я жду, пока тетя Урсула и Елена попрощаются, а затем мы отходим в сторону.

Охранники знают, что прессу нужно держать подальше, так что, по крайней мере, нас не заваливают репортеры, когда мы выходим из церкви. На заднем сиденье машины тихо, и когда мы подъезжаем к кладбищу, тетя Урсула начинает тихо плакать.

Я на мгновение закрываю глаза, крепче сжимая руку Елены.

Она отложила свой гнев в сторону, чтобы утешить меня и мою тетю в это трудное время, и это говорит мне о том, насколько велико ее сердце.

Когда мы выходим из машины, Елена обнимает тетю Урсулу, и от этого зрелища у меня на сердце становится немного теплее.

Я переплетаю свои пальцы с левой рукой Елены, а затем мы втроем идем к мавзолею, где будет похоронен мой отец.

Прекрасно понимая, что это идеальная возможность для нападения, я слишком внимательно слежу за своим окружением, даже несмотря на то, что нас защищает армия охранников.

Один промах, и это может дорого мне обойтись. Я могу потерять Елену или свою тетю.

Мой взгляд встречается с Алексеем, и когда он кивает, молча заверяя меня, что все в порядке, беспокойство начинает исчезать.

Мой отец учил меня, что у нас нет друзей, но, глядя на Алексея, я с уверенностью знаю, что у меня, по крайней мере, один друг есть.

Благодарю Бога за маленькое милосердие.

День проходит в мрачном темпе, и к тому времени, как мы возвращаемся домой, мы все опускаемся на диваны в гостиной.

Алексей и Дмитрий останутся у меня в гостях до тех пор, пока мы не разберемся с угрозой.

Тетя Урсула сидит всего минуту, потом снова встает.

— Пойдем, Елена.

Я смотрю, как женщины направляются к лестнице, а затем снова перевожу взгляд на Алексея.

— Статулис сказал, что угроза исходит от женщины по имени Умбрия.

— Умбрия? – Алексей хмурится и, наклонившись вперед, упираясь предплечья о бедра. – Это должно что-то значить?

— Это имя древнеитальянской мифической богини, – объясняю я ему. – Статулис думает, что это старый враг.

— Есть какие-нибудь идеи? – спрашивает он.

Я качаю головой.

— Ты знаешь, как это работает. Всю семью убивают, так чтобы не осталось никого, кто мог бы сделать что-то подобное.

Алексей на мгновение задумывается, затем спрашивает:

— Отвергнутая любовница?

Я разразился лающим смехом.

— Черт возьми, нет.

— Умбрия, – снова бормочет Алексей ее имя. – Я покопаюсь здесь и посмотрю, что смогу придумать.

— Спасибо. – Встав, я оставляю их работать над проблемой и поднимаюсь наверх, чтобы проверить, как там женщины.

Я нахожу их в гостиной, из которой открывается захватывающий вид на Средиземное море. Прислонившись плечом к дверному косяку, я наблюдаю, как тетя Урсула показывает Елене фотографии свадебных платьев.

— Что ты думаешь об этом? – спрашивает тетя Урсула, наклоняя голову к Елене.

Похороны и свадьба. Это звучит как начало плохой шутки.

Елена пристально смотрит на фотографию, затем кивает головой.

— Это прекрасно. – В ее голосе нет волнения.

— Фасон “Русалка” подчеркнет твою фигуру, – говорит тетя Урсула, затем пристально смотрит на платье. – Так шикарно. – Она откладывает фотографию в сторону, затем раскладывает целую кучу новых фотографий на кофейном столике. – Теперь о цветах. Что тебе нравится?