Его слова продолжают прокручиваться у меня в голове. Хотя я не уверена, что могу им верить.

Я имею в виду, мы собираемся пожениться. Что произойдет в нашу первую брачную ночь? Будет ли наш союз скреплен кровью, потому что я не дам своего согласия? Я не соглашусь заниматься сексом с мужчиной, которого не знаю. И меньше всего с тем, кто взял меня в плен.

Боже, все, чего я хотела, – это своей свободы.

На какой-то глупый момент я действительно подумала, что Люциан мог бы дать это мне.

Глупо, Елена. Ты доверилась первому человеку, который проявил к тебе проблеск сострадания. Но для Люциана все это было бизнесом.

Мы останавливаемся возле здания, и я делаю глубокий вдох, когда мы вылезаем из машины. Люциан хватает меня за руку, и когда я пытаюсь вырваться, он бросает на меня мрачный взгляд, полный предупреждения.

Алексей и Дмитрий присоединяются к нам с того места, где они припарковались рядом с нашей машиной. Я не знаю, где Карсон. Похоже, он ушел после встречи.

Окруженные охраной, мы входим в здание, и я мгновенно замираю.

Навстречу нам идет мужчина.

— Мистер Котрони, мы вас ждали. Сюда.

Мои глаза начинают расширяться, когда я понимаю, что не собираюсь где-то ждать, пока Люциан закончит осматривать тело своего отца.

Прежде чем мы входим в комнату, тетя Урсула начинает тихо всхлипывать. Мое сердце мгновенно трепещет к ней. Люциан отпускает мою руку и обнимает свою тетю. Он целует ее в висок, затем шепчет:

— Давай попрощаемся. Хорошо?

Она кивает, уткнувшись ему в грудь, и их взаимодействие глубоко трогает меня.

Люциан обнимает свою тетю, когда они входят в комнату, а затем Алексей кладет руку мне на поясницу, мягко подталкивая следовать за ними.

Я вхожу внутрь, и мой взгляд мгновенно падает на белую простыню.

О, боже.

Люциан отпускает свою тетю, а затем подходит ближе к столу, пока не оказывается совсем рядом с ним. Он наклоняет голову и тянется за простыней. Я задерживаю дыхание, когда белая ткань отодвигается, а затем эмоции захлестывают меня, когда Люциан судорожно вздыхает.

— Папа, – шепчет он, и его голос пропитан печалью.

Несмотря на то, что Люциан мой враг, и я не знала его отца, меня переполняет сострадание.

Люциан кладет руку на галстук, а затем наклоняется вперед и целует отца в лоб.

— Ti voglio bene, папа. – Он бормочет что-то еще, чего я не могу разобрать, а затем выпрямляется.

Я наблюдаю, как Люциан закрывает глаза, печаль омрачает его лицо. Он пару минут просто смотрит на своего отца, прежде чем отходит, чтобы его тетя могла попрощаться.

Она падает на грудь мистеру Котрони и издает душераздирающий вопль. Слезы подступают к моим глазам, и я быстро смахиваю их. Когда я отвожу взгляд от трагической сцены, мои глаза встречаются с глазами Люциана.

В них нет гнева. Просто нужда.

Он сокращает расстояние между нами и обнимает меня. Ему нужно утешение от меня, и я отбрасываю наши разногласия в сторону.

Люциан зарывается лицом в мои волосы, его тело поглощает мое. На мгновение я колеблюсь, но потом поднимаю руки и обнимаю его за талию.

— Спасибо тебе, – шепчет он хриплым от горя голосом.

Я киваю, уткнувшись в его плечо, и, думая, что это может помочь, провожу рукой по его широкой спине.

Стоя в морге рядом с телом отца Люциана, мы обнаруживаем связь. Хотя наши ситуации разные, мы оба знаем горький вкус потери.

Люциан первым отступает назад. Он подходит к своей тете и, взяв ее за плечи, оттаскивает от тела. Она рыдает, уткнувшись в грудь Люциана, и он крепко обнимает ее, как будто только его сила удерживает ее от падения на землю.

Мы выходим из морга, и я удивляюсь, когда Алексей снова кладет руку мне на поясницу. Такое чувство, что он предлагает мне утешение.

Пока Люциан сосредоточен на своей тете, Алексей немного наклоняется, а затем тихо бормочет:

— Люциан хороший человек. Он делает то, что правильно. Не превращай его жизнь в ад из-за того, что он спас тебя.

Нахмурившись, я поднимаю глаза на Алексея, а затем вижу предупреждение, и от этого у меня по спине пробегают мурашки.