– Сюда нас перенесла божественная магия, – сказал Рис. – Но как мы отсюда выберемся? Дверь исчезла.

– Мередит, – позвал Холод и я повернулась. – Попроси у ситхена дверь наружу.

– И все? Думаешь, это так просто? – удивился Рис.

– Да, если ситхен желает спасения дома Нерис.

– А если не желает или если ему все равно?

Холод пожал плечами:

– С удовольствием выслушаю твои предложения. Рис только развел руками.

Я поглядела на темную стену и попросила:

– Мне нужна дверь наружу.

Темнота поредела, и в стене грота возникла дверь – большая и позолоченная. Я чуть не сказала "Спасибо", но древняя магия часто не любит благодарностей вслух – принимает как оскорбление. Я сглотнула и прошептала:

– Какая красивая дверь.

Дверная рама тут же покрылась резьбой: как будто невидимый палец нарисовал на дереве вьющиеся лозы.

– Это что-то новенькое, – прошептал Рис.

– Пойдемте-ка, пока она не растворилась в воздухе, – посоветовал Холод.

Он был прав. Наверняка прав. Но странное дело – никто из нас не спешил пройти в дверь, пока невидимая рука разрисовывала ее лозами. Только когда дверь перестала изменяться, Дойл повернул золотую ручку. Открылся выход в коридор такой же черный, как кожа стража. Если бы Дойл не двигался, его было бы не разглядеть в проеме.

Рис потрогал стену:

– Не помню, сколько лет не видел в ситхене черных коридоров.

– Стены из того же камня, что в покоях королевы, – прошептала я. В блестящих черных стенах королевских покоев я пережила столько неприятного, что вид черного коридора меня напугал.

Мистраль прошел в дверь последним. За его спиной дверь закрылась и исчезла – осталась только гладкая черная стена, твердая и цельная.

– Коридор, где Мистраль с Мерри занимались любовью, превратился в беломраморный, – припомнил Холод. – Почему же этот стал черным?

– Не знаю, – сказал Дойл, оглядываясь по сторонам. – Он слишком изменился. Я даже не представляю, в какой части ситхена мы находимся.

– Глянь-ка сюда, – позвал Холод. Он смотрел на противоположную стену.

Дойл встал с ним рядом, разглядывая, как мне казалось, абсолютно невыразительную стену. И вдруг зашипел.

– Мередит, вызови дверь обратно.

– Что случилось?

– Вызови. – Голос был негромкий, но так звенел напряжением, словно Дойл заставлял себя говорить тихо – чтобы не заорать.

Спорить я не стала. Крикнула:

– Мне нужна дверь обратно, в мертвые сады.

Дверь появилась вновь, сплошь позолота и светлое резное дерево. Дойл жестом попросил Мистраля войти первым. Тот взялся за золотую ручку, в другой руке держа обнаженный меч. В чем же дело? Чего все они боятся, что я не вижу?

Мистраль прошел в дверь, Эйб за ним, потом я, а следом – Рис и Дойл. Холод шел последним. Но не успела я войти в дверь, как Эйб остановился, а Мистраль закричал откуда-то из сада:

– Назад, все назад!

Дойл сказал:

– Здесь оставаться тоже нельзя.

Я остановилась, зажатая между Рисом и Аблойком. Мы не знали, куда двигаться, – два наших капитана гнали нас в противоположных направлениях.

– Двух командиров быть не должно, Мистраль, – сказал Холод. – Принимать решения должен кто-то один, или мы станем легкой добычей.

– В чем дело? – спросила я.

В коридоре послышались звуки – шаркающие, скользящие, – и у меня сердце застыло в груди. Мне показалось, что я их узнала. Нет, быть не может, я ошиблась. Но тут донесся еще один звук – этот можно было принять за щебетание птиц, только не птицы это были.

– О Богиня... – прошептала я.

– Вперед, Мистраль, или мы погибли! – крикнул Дойл.

– Там за дверью не наш сад, – ответил Мистраль.

Птичье щебетание приближалось, обгоняя тяжелые шорохи. Слуа, кошмары Неблагого Двора и подданные собственного монарха, передвигались быстро, а ночные летуны были даже быстрее прочих своих соплеменников. Мы стояли внутри холма слуа – непонятно как, но мы переместились в их ситхен. Если нас здесь поймают... Может, мы выживем, а может, нет.

– С той стороны двери слуа есть? – быстро спросил Дойл.

– Нет! – крикнул в ответ Мистраль.

– Быстро туда! – скомандовал Дойл.

Эйб чуть не ввалился в дверь – как будто Мистраль неожиданно убрался с пути. Мы влетели следом, Дойл подталкивал нас в спины. Сопротивляться ему было невозможно. Мы кучей попадали на землю, меня придавили увесистые тренированные тела стражей, и я не видела ничего, кроме белых рук и ног.

– Где мы? – спросил Холод.

Рис встал и поднял меня с земли. Дойл, Холод и Мистраль оглядывались по сторонам, готовые к бою. Дверь исчезла, оставив нас на берегу черного озера.