Но внезапно меня словно оттолкнуло нечто невидимое и между Хартом и Найтвейном выросла мерцающая преграда.

Конечно наши взгляды устремились в сторону источника.

— Молодые люди, попрошу вас успокоиться, — профессор Фридрих Райм стоял в дверях, а с его вытянутой вперед ладони паутинкой ползли сияющие нити магии, разделяющие помещение на две части. — я понимаю, молодость, кровь бушует, но это не повод теряя голову, срываться на агрессию, — философски заявил Райм.

— Прошу всех успокоиться, — повторил профессор Райм, так удачно и неожиданно появившись.

Харт пожимает плечами и всем видом демонстрирует, что в общем-то не против успокоиться. А вот высокородный явно не собирается.

Прикоснулся к мерцающей преграде и от кончиков его пальцев плавными волнами разошелся иний.

— Он замораживает вашу «стену», — я испуганно прижимаю ладонь к губам.

Профессор хмурит брови.

– Благородный Найтвейн, успокойтесь, — Требовательно, но спокойно обращается к высокородному Фридрих Райм.

— Уберите преграду, – требует высокородный.

— Будьте добры, уважаемый Найтвейн, не отдавайте мне приказов и делайте то, о чем я вас прошу на правах преподавателя.

— Кириэлю нужно к лекарю, — поспешно вмешиваюсь я.

Высокородный рычанием выражает несогласие, а профессор Райм быстрым движением ладони сканирует Кириэля и ахает. К этому моменту преграда Райма полностью промерзла и магия рассыпалась на пол тысячей мелких льдинок и кто знает, чем бы все закончилось, если бы в помещение вихрем не влетел бы Аурелиус Дуэйд.

Найтвейн ловко увернулся от брошенной в него ловушки и нанес ответный удар. Дуэйд отбил атаку и вспышкой выбило кружку в руках Харта. Темный эльф расстроено вздохнув, запрыгнул на стол, продолжая наблюдать за заварушкой.

В отличие от меня, темному было весело. В конечном счете, Найтвейна обездвижили и отключаясь, он посмотрел в мою сторону. Будто в душу заглянул.

Видела, как мутнеет его взор и как в нем меркнет мое изображение. А потом его подбородок опустился и светлые пряди накрыли лицо золотой завесой.

— Юная леди, вам придется пройти с нами, — профессор Райм отряхнул ладонь об ладонь, — и вам, Харт.

— А я то зачем? — удивился темный.

— Для свидетельских показаний и разбирательств, — холодно бросил Дуэйд. Он оказавшись за нашими спинами, опустил ладони мне с Хартом на плечи и сильно сжал, — уверен, что ваша вина в поведении высокородного Найтвейна присутствует. Так что считайте, что допрос неизбежен.

От слова допрос я сильно вздрогнула и переглянулась с темным. Тот недовольно закатил глаза.

Воображение нарисовало мне страшную пыточную, но на деле все вышло все равно не лучше.

— Бюрократы.., — шипел темный, — будьте прокляты.

О да, я впервые была с ним согласна.

Мы сидели в приемной ректора Эштера и ждали…ждали и снова ждали. Сначала с Эштером беседовал Фридрих Райм. Затем Аурелиус Дуэйд. Потом следовал декан моего факультета и наконец очередь дошла до нас. Множество вопросов, уточнений и… общая беседа всех. Где на меня обрушивались бесконечные потоки едких обвинений от Дуэйда, неожиданной защиты от Райма и шуток от Харта, адресованных всем, ну и мне в частности. Темный постоянно сводил серьезный разговор в балаган, что безумно злило Дуэйда.

А от профессора Райма можно было часто услышать: «молодежь, такая молодежь».

Вообще, именно профессор Райм настоял на более тщательном изучении состава «фирменного кафи», а после принимать решение.

И вот здесь меня как раз ждала та самая убийственная новость. Ее озвучил высокородный Дуэйд:

— Друг мой, при всем уважении, напоминаю вам, что любовные зелья на основе златоцвета под строгим запретом. Перед нами очередной вопиющий случай. Я требую отнестись к нему серьезно. Приворожить высокородного…

— Аурелиус, небольшая поправка. В зелье присутствовал хотонец, как утверждает юная леди. Вы же помните из уроков зельеварения — хотонец сильно меняет свойства любого зелья в сочетании с компонентами кафина, а для любовного зелья требуется четко выверенная дозировка златоцвета, иначе у нас получится просто приправа? — Фридрих развел руками.

— Зелье подействовало, приправа или не приправа туда попали, — раздраженно прищурился высокородный. — Или вы пытаетесь утверждать, что землянка, просто не подумав, насыпала моему племяннику в напиток что попало, а он воспылал к ней чувствами по случайному совпадению.