— Я твой куратор и отвечаю за тебя. Не хочу, чтобы моя Колючка снова влипла в неприятности.

Опять «Колючка»? Помнится, он меня один раз додумался по имени назвать, то есть он его знает.

То он ночью у моей кровати сидит и заявляет, что чувствует мое настроение. А сейчас я у него снова «Колючка». Почему на данный момент он ведет себя как ни в чем не бывало?

Разозлившись, резко остановилась. К этому времени мы свернули к главному холлу и вокруг царил шум, пришлось перекрикивать:

— А во время тренировок вы меня тоже «Колючкой» называть будете, уважаемый высокородный куратор? Или может наконец имя мое вспомните? Давайте, постарайтесь!

Бровь Кириэля вопросительно приподнялась, а я стиснув зубы, прошипела:

— Профессор Войлик функции моей личной охраны не выполнял и вам не стоит напрягаться. Я сама дойду до своей комнаты.

— Не кипятись, — спокойно произнёс высокородный, но ясные глаза потемнели.

— Говорю как есть. Спасибо, дальше я сама.

Развернувшись на каблуках, двинулась в сторону выхода из холла. Далее поворот, за ним новый. Отдаляясь от наполненной адептами части, следуя одним из двух ведущих путей в мой корпус, я продолжала чувствовать, что Кириэль никуда не делся. Он следовал за мной.

Опустив взор на каменный пол, заметила тень высокородного.

С учетом последних событий я могла бы сжаться от ужаса, но знала, что это Найтвейн. Чувствовала на подсознательном уровне. Злилась и одновременно, по непонятным мне причинам, не возмущалась.

Как-то спокойнее было от его присутствия, хотя мне совсем оно не нравилось.

— Я на месте, — остановившись у дверей корпуса, обернулась, — просила же не идти за мной.

— Прекращай дуться, — мягко предложил он.

— В смысле? Я не дуюсь! — возмутилась в ответ и тут же дыхание оборвалось.

Найтвейн сжал мои плечи и подался вперед. Считанные сантиметры разделили наши губы, дыхание высокородного осело на коже и я от неожиданности опустила ресницы.

Секунда. Вторая. Третья.

Ничего не произошло.

Затем послышалась усмешка.

Ошарашенно открыв глаза, увидела, как он отстранился.

— Отдыхай, Колючка, увидимся позже.

— Не называй меня Колючкой! — стиснув кулаки, взревела.

— Как скажешь, Колючка, — осветив меня белозубой улыбкой, Найтвейн развернулся, быстро зашагав обратно, в центральную часть.

Отсыпав некоторую часть мысленных проклятий ему в спину, параллельно обругав саму себя за несдержанность, я наконец вошла в гостиную родного корпуса.

С порога на меня налетел Ясень и Ингрид. Обрушили на меня шквал вопросов, пожаловались, что Гум застрял на лекциях, но тоже очень беспокоился.

Ингрид, с присущей ей хозяйственностью, бросилась заваривать кафи, а я попросив дать мне пару минут, шемогулась в свою комнату.

Помчалась, спотыкаясь по лестнице, я едва ли не с пинка распахнула дверь и тут же прикрыла ее осторожно и бережно.

Осмотрелась, словно искала ловушки или прослушки. В душе снежным комом росло ощущение беспокойства и переживания — не найти фенечки.

Откуда это чувство? Почему раньше его не было?

А ведь сейчас, я с дрожью в руках залезла в свой спонтанно созданный тайник и с облегчением выдохнула.

Все на месте.

Мой плеер и фенечка. Вот и всё мои богатства.

Сев на пол, вытянув ноги, рассмотрела камушки.

Четыре штуки, четыре символа. Это они. Один в один как на мече Рамуэля Найтвейна.

Четыре маленьких камня, четыре знака…чего? Стихий кланов? Но ведь их шесть?

Вопросов море и еще кусок океана. Все они на перебой плещутся в сознании штормовыми волнами.

Каким образом камни попали в мой мир — более менее понятно. Даже мне. А я ведь сама сейчас как камушек — ничего не понимаю и растерянно пялюсь на то, что я всегда считала памятью от мамы.

«Отдай то, что не твое!» — всплывает в памяти хриплое требование фантома.

Скорее всего именно это он и хотел получить. Ну не старенький же плеер?

А если речь о моем даре?

Я ведь приобрела его очень странным способом. Неожиданно и незапланированно.

Голова идет кругом.