Массивная ладонь обводя линию моего плеча, плавно скользила по руке, опускалась, перебирая пряди волос. И от каждого движения по телу бежали мурашки, а под кожей разливалось тепло.

Приятно.

— Ты же не будешь больше называть меня Колючкой? — пробормотала я, сжимая ткань его распахнутой рубашки.

— Что? — он сам словно выпал из прострации.

Смысл до него все-таки дошел.

— Не буду.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Снова молчание.

— Я вспомнила, — резко поднявшись, подхватила свою сумку, но тут же покосившись на Найтвейна, запахнула ее, дабы он случайно дневник не увидел и покопавшись, нашла плеер. — Мне кажется, тут не хватает музыки.

Кириэль приподнялся на локтях. Окинул взором старенький гаджет у меня в руках. Изогнул бровь.

— Ты притащила в Голденхол вещи из своего мира?

— Только одну. Есть песня, которая мне нравится. Сейчас.

Сев рядом, протянула высокородному один из наушников. Показала, что делать. По лицу Кириэля непонятно ничего. Изогнутая бровь так и застыла.

Из-за короткого провода наклонилась к Найтвену ближе. Нажала на кнопку с характерным щелчком и в тот момент в глазах Кириэля отразилось удивление.

Надеюсь, ему понравится.

А что?

Романтика.

Может быть именно сейчас мы стали ближе.

Он обхватив меня за талию, подтянул к себе. Я снова чувствовала тепло его тела. Кончиками пальцев высокородный водил по моему животу, задумчиво смотря перед собой. А у меня от его странной ласки щипали щеки. Было нечто близкое, значимое в этих прикосновениях. И для меня более откровенное, чем его требовательные поцелуи.

Новый день и новая тренировка.

Погрузившись в свои мысли, я едва не пропустила атаку.

В последний момент очнулась и выставила вперед тыльную сторону ладони. Водная стихия среагировала, сформировав защиту, но меня все равно пошатнуло.

Кириэль молниеносно оказался рядом. Несколько секунд его пристального взгляда и вопрос от него:

— О чем думаешь?

Ну что ему сказать?

На самом деле есть, что ему поведать. Я просто не нахожу то времени, то моральных сил. В моей сумке по-прежнему хранится дневник Элисара и я пока ни о ком с ним не поговорила.

Неделя прошла незаметно, наполнялась изо дня в день событиями, тренировками, общением с Кириэлем, Ингрид и ее широкомасштабной подготовке к «Сияющей ночи», на которую ее пригласил тайный поклонник.

Если быть честной, то вся академия перевернулась вверх тормашками в переносном смысле с этим балом. Ажиотаж активно подогревался «Веселой жизнью адепта». Магическая тайная редакция академской газеты строчила новости и анонсы просто безумными темпами.

Мне везло и про меня «Веселая жизнь» больше сенсаций не выпускала. Даже странно, но ни разу не засветилась новость о нашей истинности с высокородным. Но об этом никто кроме меня, самого Кириэля и Харта не знал. Возможные догадки не в счет. Своим друзьям тоже пока не рассказывала. А для всех остальных мы с Найтвейном были адепткой и куратором.

Раз в «Веселой жизни» такая оригинальная новость не засветилась — значит волшебная редакция не всемогуща и похоже для свежих новостей требовались информаторы.

Мой преследователь притаился, ничего страшного больше не происходило. Коридоры Голденхола патрулировались боевиками и Эштером лично. В вечернее время по-прежнему нельзя было покидать жилые зоны, но адепты с лихвой компенсировали его в дневные часы, разрываясь между лекциями и подготовкой к празднику.

Холлы, коридоры и даже лектории обрастали праздничной мишурой и различными магическими приблудами, создающими простенькие, но милые иллюзии.

Преподаватели как одержимые сначала отчитывали адептов за то, что вместо учебы те думали о «Сияющей ночи», а сами параллельно напевали себе под нос мелодии и боролись за право попасть на дежурство в торжественный зал.

Атмосфера суматохи и предвкушения праздника захватывала.

Даже суровый Ясень пропитался и они с Гуном искали себе девушек. Больше всего удивлял Гун. Он внезапно стал самым продвинутым экспертом в вопросе общения с девушками и двадцать четыре на семь проводил лекции Ясеню. И у того от стараний Гуна дергался глаз. Правда, пока у обоих парней с девушками не складывалось. Все надежды были на Ингрид и ее гуманитарную помощь в виде переговоров с подругами.

Харт, напротив, расслабленно прогуливался по Голденхолу. Насвистывал веселые мелодии и отпускал каверзные шутки то в адрес адептов, развешивающих гирлянды, то парням отчаянно ищущим девушек.

Меня он будто избегал, но в целом мы все равно пересекались часто.

Едва на горизонте появлялся Кириэль — Харт опускал руки в карманы брюк и под собственный свист неторопливо удалялся танцующей походкой.

По этой теме он тоже с радостью шутил.

— Харт, а у тебя есть планы — пригласить кого-нибудь? — спросила у него, убрав от лица книгу.