Вечером сюда заселится вся наша русскоговорящая братия, и подозреваю, устроит такую веселую ночку, всем чертям тошно станет.

Мне же предстояло приготовиться к вечернему банкету, который устраивал дож Луиджи Мочениго в своем дворце на материковой части Венеции. Кстати, еще в самолете Лида рассказала интересную вещь. Оказывается, в Венеции называться дворцом могло только одно строение — Дворец Дожей, но сейчас там ввиду наступившей демократии никто не жил. Его использовали как городскую ратушу, где проходили собрания местных аристократов, торжественные мероприятия и даже судебные процессы. Остальные особняки назывались просто «Ка». Каждая аристократическая семья считала своим долгом построить собственный «casa» — дом. Со временем это вошло в норму, и палаццо начали распознавать по их фамилиям. Например, Ка’Мочениго, Ка’Морани.

Я не горел желанием присутствовать на довольно скучном и официальном мероприятии, где аристократическая верхушка будет стараться всеми силами понравиться наследнику русского трона. Ну, с ним-то ясно, политическая конъюнктура требует жертв, поэтому Юрию Ивановичу придется отдуваться за императора. Чтобы я не расслаблялся, он успел огорошить меня вестью, что обязательно нужно быть там и весь вечер прикидываться тенью княжны Лидии.

Самое поганое, я не знал, как отреагирует Пьетро. Ладно, если просто начнет брызгать желчью и оттирать меня от напарницы. Он все-таки принц, прикажет своим лакеям выбросить русского нахала головой вниз в канал — придется разнести вдребезги красивый палаццо.

Вздохнув, я стал готовиться к торжественному ужину. Цесаревич приказал находиться в своем номере и никуда не выходить до приезда охраны. Первым делом принял ванну с морской солью и отмокал в ней больше часа, пока совсем вода не остыла. Куан тем временем заказал легкий обед. Не знаю, как он умудрился договориться с администратором; английский и итальянский наставник не знал, тем более — французский. Однако стол был накрыт с учетом его пожеланий.

— Куан, а как ты заказывал блюда из меню? — не вытерпел я, уплетая запеканку «пармиджано» из баклажанов с сыром. — Нашел на кухне земляка из Кореи?

— Нет, взял меню, спустился в холл и тыкнул пальцем в фотографии блюд, — невозмутимо ответил личник, накручивая на вилку пасту «карбонара».

— С тобой не пропадешь, — кивнул я уважительно. — Блюда сытные, до утра переваривать буду.

— Я знаю, поэтому и выбирал именно такие. На официальном приеме поесть как следует не удастся. Торжественный ужин состоит из пяти-восьми перемен, никто тебе не даст долго ковыряться в тарелке. Будешь потом злой ходить, на всех кидаться, — поведал наставник, чем меня удивил преизрядно.

— Ну и откуда тебе известно о подробностях, как проходит ужин в палаццо местного дожа?

— Пару раз приходилось с Георгием Яковлевичем принимать американцев и японцев, — пожал плечами Куан. — Нынешний статус встречи куда серьезнее, поэтому я не совсем уверен, что перемен будет то количество, о котором упомянул. Может, и все десять будут. Потом дадут какой-нибудь концерт, фейерверк на улице.

— Ладно, понял, — я доел запеканку и запил ее свежевыжатым апельсиновым соком. Сносно, голод утолен. Можно собираться. Судя по времени, скоро должен приехать Индус.

— Наденешь белую рубашку, однотонный темно-синий галстук и серый костюм в тонкую полоску, — распорядился Куан. — Я уже приготовил его, почистил и повесил в шкаф.

— Спасибо, наставник, что бы я без тебя делал, — снова бросив взгляд на часы, решил позвонить по номеру, который скинула на мою почту Синица. Она уже несколько дней вместе с Бекасом и Соколом живет в Венеции, но ни разу не выходила на связь, ожидая моего звонка.

Разговаривать с ней я не собирался, и как только прослушал пять гудков, сбросил вызов. Теперь «арбалетчики» знают, что Танцор на месте. Общаться будем вживую, договариваясь о встрече посредством сообщений. Мне вообще не стоит заморачиваться с этим, волкодавы все сами организуют. Даже не представляю, что они задумали и как все вяжется с планом Мстиславских. Нужно лишь разозлить Пьетро, заставить его сделать такую глупость, которая станет резонансной, после чего император торжественно разорвет отношения с Мочениго. Все просто, как налить в стакан воду.

Теперь вопрос: а какую глупость должен сотворить принц? Почему никто из службы безопасности не дал мне компромат на Пьетро? С обличающими фактами легче подстроить провокацию. А, ладно, на месте разберемся.

Я стал одеваться перед зеркалом, тщательно завязал галстук, потом провел ладонью по коротко стриженным волосам. Да, от того увальня, которого обижали в приюте, удалось вылепить крепкого парня с широким разлетом плеч, поджарого, и главное, уверенного в себе. Потаскайте-ка на своем горбу броню «механика» под пятьдесят килограмм, посмотрю потом, в кого вы превратитесь!

В дверь постучали. Куан по-кошачьи плавно переместился к ней, прислушался к чему-то и потом открыл. Это был Индус. Он вошел в номер, оглядел меня с ног до головы и удовлетворенно кивнул.

— Готов?

— Вполне.

— Тогда поехали. Ужин начнется через два часа, но лучше заранее приехать, уважить хозяев.

— С тоски сдохну, — я почему-то занервничал.

— Не сдохнешь, — непроницаемый взгляд Индуса застыл где-то в районе моей груди. — Будешь рядом с Великой княжной, как договорено. Она не даст тебе заскучать.