— Согласен, — я кивнул. — Доброта — это мой главный недостаток.

Лэйла громко фыркнула со своего места. Видимо, у неё были какие-то сомнения на этот счёт.

— Присоединяйся к нам и у тебя не останется недостатков, — тут же предложил «Мизинец».

— Заманчиво, но, пожалуй, воздержусь, — не задумываясь отказался я.

Недавнее воспоминание о том, как моё сознание чуть не утонуло в коллективном разуме «пальцев», было слишком сильно, чтобы соглашаться на подобные авантюры.

— Почему? — с искренним интересом спросил «Мизинец».

Ему было действительно непонятно моё «странное» нежелание становиться одним из них. Видимо, в его картине мира каждый мечтал примкнуть к неведомой силе, растворившись в ней без остатка.

— Я только-только вышел на пенсию, — усмехнулся я. — И пока не готов к новым трудовым свершениям. Впрочем, ты ведь и сам это знаешь, не так ли?

— Мы видели твоё прошлое, — кивнул «Мизинец». — Ты удивил нас… И поэтому ты либо будешь с нами, либо умрёшь. Третьего пути нет.

Не очень разумный подход. Не стоит загонять оппонента в угол — там он вынужден будет сражаться до конца.

— И скольких из вас мне нужно убить, чтобы вы поняли ошибочность этой спорной концепции? — прищурившись спросил я.

— Всех, — веско ответил «палец».

Радикальная позиция. Я смотрел в тусклые глаза «Мизинца» — в них отражалась железобетонная уверенность в себе. Ничего удивительного, ведь этими глазами смотрели несколько тысяч превосходных бойцов.

— Уверен, что хочешь этого? — негромко спросил я.

— А ты уверен, что сможешь? — усмехнулся «палец». В его усмешке чувствовалось раздражающее снисхождение.

— Пока не попробую, не узнаю, — хмыкнул я, подавив злость. — Но, думаешь, оно того стоит? Всегда лучше разойтись краями и решить дело миром.

— Правильные слова, — «Мизинец» кивнул. — Но мир нам неведом… И тебе тоже — не пытайся обмануть нас. Ты такой же, как мы. И именно поэтому ты уже почти стал нами — осталось лишь сделать один маленький шаг…

«Палец» указал на валявшуюся на песке перемётную сумку. Разумеется, он знал, что там ещё оставалась «хвоя».

— Ты избавишься от слабостей, — продолжил он, — и получишь такую силу, о которой даже не подозреваешь. Но если откажешься, то мы найдём тебя и прикончим… Как бы глубоко под землёй ты ни спрятался.

«Мизинец» замолчал. Он показал «пряник», щёлкнул «кнутом» и не забыл продемонстрировать осведомлённость о моих планах… В общем, «палец» сказал всё, что хотел, и теперь ждал ответа.

— Не нагнетай, тощенький! — не выдержала Лэйла. — Я тоже когда-то собиралась его убить! Думать ни о чём другом не могла! Но как видишь, всё закончилось совсем не так, как я рассчитывала…

«Палец» не удостоил слова девушки вниманием. Он смотрел только на меня. Смотрел, не отводя взгляда и даже не моргая.

А я вспомнил, как всего пару минут назад этот гордый — если не сказать высокомерный — паренёк валялся у моих ног, выпрашивая «хвою». И с какой радостью и блаженством он засовывал себе в рот грязный зеленоватый комочек… Никакая сила не стоила такой платы.

— Мои слабости дороги мне как память, — усмехнулся я. — Поэтому не вижу смысла отказываться от них.

— Тогда мы придём за тобой, — грозно произнёс «Мизинец».

— Приходите, — я широко расставил руки в стороны, будто бы намереваясь заключить в свои объятья сразу тысячу «пальцев». — И я сделаю вас свободными. Так или иначе…

Мой взгляд демонстративно скользнул по трупу «Безымянного», а затем упёрся в Большого, который так и лежал на песке. «Мизинец», разумеется, понял намёк.

— Ты надеешься на оживший мрак, но надеешься напрасно… В следующий раз мы будем готовы! — он говорил твёрдо и уверенно, но я чувствовал в его голосе потаённый страх.

«Мизинец» боялся не смерти. Он боялся того, что снова останется наедине с сами собой.

— Если мне не изменяет память, то во время прошлой нашей встречи ты говорил примерно то же самое. Однако результат, как видишь, не изменился, — я снова посмотрел на труп «Безымянного», а затем ухмыльнулся и нарочито дружелюбным тоном добавил: — В любом случае, не переживай, я найду чем вас удивить.

Услышав мои слова, Лэйла издевательски расхохоталась, а «Мизинец», который собирался что-то возразить, закрыл рот. Любая его фраза выглядела бы как неуклюжая попытка сделать хорошую мину при плохой игре. «Палец» это прекрасно понял и промолчал.