Послеобеденный сон раньше на Руси назывался словом «кейф», вот я изакейфовал после обеда. Снилось мне, как мы идём и идём не понятно куда, потом у ручья остановились, я воды попить, а там русалки. Брызгаются, смеются, а одна на Татьяну похожа. «Вкусные пирожки у меня?» – говорит, «Вкусные» – говорю, а она: «Ты теперь как честный человек жениться на мне должен! Завтра в ЗАГС пойдём, заявление подавать», а я ей: «Да как же ты пойдёшь? У тебя и ног-то нет!», «А ты меня на руках понесёшь». Тут кто-то за водой прибежал, распугал всех ундин этих долбаных, а я проснулся. Не сам, конечно, будили меня, да и не только меня, пора было дальше чертей гонять. Совсем как в старом анекдоте: «Так ведь нет здесь никаких чертей!» «Это потому что хорошо гоняем!»

Я возьми, да и расскажи его капитану. Тот порадовался, рассказал мне в ответ, что-то несмешное, я поулыбался для приличия, сам же он только не как конь заржал. Завидя наше веселье, подошёл Буцин, тоже какой-то каламбурчик завернул, тоже так себе. Господа офицеры похохотали, может быть, кто-то ещё что-нибудь вспомнил, но подошёл Буцинский буродолец:

– Прикажите выступать, вашброть?

Я не понял к кому он обращается, но Буцин среагировал первым:

– Все готовы?

– Точно так!

– Тогда выступаем! – и уже нам с капитаном: – Догоняйте!

Синюхин сделал движение рукой, напоминавшее отдание чести, но Сергей Саныч уже свалил. Тогда капитан повернулся ко мне:

– Наверное, нам тоже пора собираться.

Я пошёл исполнять пожелание отца-командира. Минут через пять я уже приготовился скомандовать шеренге бойцов: «Равняйсь! Смирно!» и что-нибудь типа: «Попрыгали!», но не успел.

– Умар скачить! Случилось, что ль чаво?

Я обернулся, по полю скакал верховой от Буцина. Он именно скакал, а не летел на понёсшем коне. Я быстро вскинул бинокль, осматривая группу у леса. Они стояли на месте, ни от кого не убегая, ни с кем не воюя, спокойно стояли.

– Забыли чего, что ли? – спросил подошедший капитан.

– Сейчас узнаем, – равнодушно произнёс я.

А чего гадать, когда всадник уже почти доехал до нас.

– Вашабродя! – крикнул Умар прямо с коня. – Силантий нет. Он тута, с вам?

Я быстро оглядел строй. Силантия в лицо я, конечно, не знал, но лишнего человека заметить бы смог. Бойцы тоже начали озираться, и, как видно, Силантия в своих рядах не находили. Я посмотрел на озадаченное лицо капитана и, не дожидаясь от него указаний, повернулся к бойцам:

– Ну-ка, поорите его. Может, не далеко где.

Те на разные голоса стали звать Силантия.

– Можа по нужде отошёл, – предположил кто-то.

А куда тут отходить? Поле да ручей. Ручей, правда, в небольшой ложбинке протекает, значит, или в поле где-то спит засранец, или по руслу ручья искать.

– Умар, ну-ка, давай своих сюда! – приказал я верховому.

Умар глянул на капитана, тот кивнул, и Умар помчался к своим.

– Кто после обеда не спал? – начал я дознание.

Оказалось, что из наших не спали после обеда только четверо, Силантия вроде бы видели, но куда он пошёл и вообще, чем занимался, понятия не имели.

– Осмотрите здесь всё на двадцать саженей! – приказал капитан и сделал круговое движение рукой. – Может, в траве уснул.

Уснул? Да мы тут так орали… хотя…

– А не мог он попросту сбежать? – поинтересовался я у отца-командира.

Капитан вспыхнул:

– Драгуны от врага не бегут!

– Да ты остынь, Николай Спиридоныч! – попытался урезонить его я. – Все версии надо рассмотреть, а то мало ли. Может, морок какой.

– Может, и морок, – нехотя согласился Синюхин.

Бойцы осмотрели траву саженей на сорок вокруг, когда подошли Буцинские. Выяснилось, что Силантий ходил мыть посуду и что-то ещё. Котелок он принёс, а вот про остальное никто не помнил. Посовещавшись, решили рассыпным строем дойти по руслу ручья до леса, попутно ища и в траве. Десяток людей, однако, отправили и вверх по течению. На всякий случай, чем чёрт не шутит, а чертей тут много.

В ста метрах от нашей стоянки ручей разливался и становился мельче. Здесь мы и нашли Силантия. Он лежал в воде лицом вниз, его вынесло мелководье, если мелководье применимо к ручью глубиной едва ли не по колено. Минут десять его пытались откачать. Но безуспешно. Как говорил один знакомый спасатель: «Шесть минут, а потом можно не торопиться».

– Видать на мавке поженился, – негромко вздохнул кто-то.

– Да откель здесь мавки?

– А поди ж ты!

Мавки – это же русалки? Да-да-да! Именно этот Силантий и распугал их в моём сне. Да, ну на фиг! Бред какой-то! Ага!!! А шуралеи – это тебе не бред, это как так и надо? Как бы там ни было, только говорить о своём сне я всё же не стал. Да, ну на фиг! За дурака посчитают, или ещё хуже – за колдуна. Мне бы вот это совсем ни к чему.

– Вашброть, а с йим топеричи чаво делать-то?

Вопрос был обращён не ко мне, но меня он тоже заинтересовал. Не сам вопрос, а ответ на него. Вопрос был адресован капитану, и суть его заключалась в том, как нужно распорядиться с трупом Силантия? Капитан всё понял, но ответа у него, судя по всему, ещё не сформировалось, наверное, поэтому он промолчал.

– Похоронить бы… – проговорил кто-то из бойцов.

– Похоронить? – очнулся капитан. – Ни времени у нас, нет ни лопат.

Солдаты зароптали: