Я мало что понял, но кивнул, ибо осознал, что в этот момент необходимо кивнуть.

– Ты же познаешь мир через осознание, - Стик снова покачал головой, задумчиво потер подбородок, на самом деле, напомнив мне какого-то мудрого наставника, о которых я читал в многочисленных книгах, и видел в фильмах.
– Мне даже трудно представить, насколько сложно тебе придется на пути освоения боевых искусств. Да и результат…

Он взглянул на меня, и, очевидно, увидел, что в данный момент в моих глазах нет ни капли осознания.

– Я и не надеюсь, что ты поймешь все прямо сейчас, - произнес старик.
– Просто прими к сведению: у меня твой потенциал не раскроется даже на половину.

Мда… Такое меня явно не устраивает.

– И? Что мне делать?

– Есть один человек, - задумчиво произнес Стик, после очень длинной паузы.
– Можно попытаться договориться о твоем обучении…

– Круто!

– При условии, конечно, что наш уговор останется в силе, - в голосе старика проявилась сталь, - и ты, впоследствии, поможешь мне в моей войне.

Я вздохнул. Хитро, конечно, придумано, мать его. Он же практически, меня ничему не учил (и учить не будет), а вот должен я ему окажусь по гроб жизни.

Впрочем, чего уж там?

– Помогу, - я поморщился, как-то очень остро почувствовав боль от ушибов.

– Отлично, - Стик позволил себе улыбку.
– Завтра пойдем к твоему новому учителю. Если повезет, может быть даже удастся договориться о совместных спаррингах…

Конг Таоло. Именно так звали моего нового наставника, к которому Стик повел меня только на следующий день. Честно говоря, не знаю, как я пережил эту ночь. Нетерпение и страх одолевали меня, и я был готов убить Стика за эту пытку.

– Здравствуй, Молния, - произнес старик, когда поклонился какому-то бюсту в углу тренировочной залы, и обернулся к мужчине, что сидел на небольшом возвышении в противоположной стороне. До этого мы почти двадцать минут ждали, когда у мастера закончиться тренировка его учеников.

Вообще ни сам Конг, ни его “клуб Кунг-Фу” особого впечатления на меня не произвел. Клуб как клуб - в меру большой, в меру дорогой. Обставлен скромненько, но не то, чтобы бедно. Самое то, чтобы заманивать сюда всяческую шпану, которая хочет держать округу под контролем.

Ученики тоже не особо выдающиеся, да и чего-то уникального во время тренировки я не заметил.

Короче самый обыкновенный, усредненный по всем параметрам клуб.

Сам мастер также каким-то особым телосложением не отличался - худощав, высоковат (как для китайца, американец бы назвал его рост средним), жилист. Лицо совсем не “живое”, с навечно застывшим выражением чего-то неопределимого. Учитель был всегда чисто выбрит, волосы же наоборот оставлял длинными, что для китайцев не очень типично.

Острый взгляд мастера вцепился в нас, и мне показалось, что во мне засел какой-то острый крючок, который тянет из меня все нутро, и, как бы я не сопротивлялся, выворачивает наизнанку.

– Здравствуй, Стик, - хозяин клуба едва заметно поморщился.
– Что тебе нужно?

– И где же знаменитое китайское гостеприимство?
– улыбнулся краешком губ слепой.

Мастер поморщился, но оставил слова собеседника без ответа. Казалось, его уже порядком достали этим гостеприимством.

– Я привел к тебе ученика, - заявил Стик, так и не дождавшись комментариев.

За неимением других кандидатур, Конг перевел свой взгляд на меня. По мне как будто грязным веником прошлись, честное слово. Я аж поежился от неприятного ощущения.

– С чего бы?
– мастер снова стал сверлить взглядом Стика.

– Ты будешь ему лучшим учителем, чем я.

– Естественно буду, - мда, самомнения ему не занимать.
– Я не об этом спрашивал. С чего бы мне его брать? Мне хватает учеников. А готовить еще одного болванчика для того, чтобы потешить твое тщеславие, мне не хочется.

Старик поморщился недовольно. Ему явно не понравилась такая отповедь, и он даже открыл рот, чтобы поставить Таоло на место, но в последнее мгновение передумал. Видимо, еще не придумал, что сказать.

Молчаливая борьба взглядов длилась, должно быть, минуты полторы, хотя мне показалось, что прошло не меньше нескольких часов.

– Какого черта?
– вдруг махнул рукой Стик.
– Сами разбирайтесь.

А потом резко развернулся и зашагал прочь. При этом заподозрить в нем слепого было невозможно. А вот раздраженного человека - легко. Очень легко.