— Как ваш новый правитель, я раз приветствовать вас!

Далее последовала длинная речь о предках Зирла и обо всей многочисленной династии Коморров, которые владели горами и пещерами Монта ещё в Эпоху Первокопов. Затем герцог стал говорить о войне, о том, какие Форроситы негодяи и о том, как важна любая помощь, после чего вопросительно уставился на меня.

— От имени Монта я рад приветствовать нашего нового правителя Зирла Четвёртого. Меня зовут…

Я представил себя (нарочно забыв добавить «из Аускера») и Товена, как своего оруженосца. После чего повёл речь непосредственно о деле, с которым приехал:

— Сиятельный герцог, Совет Семнадцати одобряет ваше стремление поскорее закончить войну и готов выслать в помощь своих лучших воинов и часть ополчения общим числом четыреста человек, из коих сто хорошо вооружены и обучены сражаться. В настоящий момент идёт подготовка, мы можем выступить в течение месяца.

— Месяц, да два месяца сюда, и ещё три до границы. Нужно продержаться полгода. А разве нельзя ускорить процесс? Будьте на северном рубеже через четыре месяца.

Я хотел было ответить, что это не в моей власти, но поймал на себе испепеляющий взгляд госпожи Драут. О, Бездна! Кажется, придётся говорить то, что он хочет услышать — не хочу повторить историю того гонца, что бы с ним ни случилось.

— Эм… Да, мой господин! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Зирл протянул руку в золотом браслете к вяленой баранине на дальнем конце стола, притом сделал это с изяществом и красотой, доступным лишь столь привилегированным особам. Опережая его руку, остроносый зверёк стремительно бросился к блюду и, обнюхав, встал на задние лапки, показав два длинных передних зуба. Его хозяин едва заметно улыбнулся своими тонкими губами и отрезав небольшой кусочек животному, приступил к трапезе. Все, кто сидел за столом, едва заметно вздохнули — наконец-то можно было поесть! Послышались звуки накладываемой еды, звон приборов и плеск вина. Слуги непрерывно сновали туда-сюда с едой и напитками. Я зажмурился от удовольствия: меньше года назад я был простым посыльным, радовавшимся копчёному бараньему окороку, а теперь сидел за одним столом с герцогом в роскошной одежде и поглощал вкуснейшие блюда, названий которых даже не знал. И хотя меня немного тяготили мысли об ускорении прибытия армии, а ещё больше о возможном негодовании Аускеров, сейчас я наконец-то чувствовал удовлетворение.

— У вас в Монте другая вера — насколько я знаю, вы поклоняетесь Каменной Богине? — вопрос этот герцог задал между делом для продолжения разговора, наколов однозубой вилкой что-то бесформенное, но судя по взгляду его маленьких водянисто-серых глаз, очень вкусное. Тем не менее, мне стало не по себе, в первую очередь от того, что, приготовившись отыгрывать роль монтада, я совершенно не озаботился изучением их жизни, а того, что я узнал за месяц, проведённый в Хиттене, явно не хватало для сколько-нибудь убедительного обмана.

— Мой господин будет рад узнать, — скрипнула со своего места госпожа Драут, положив предварительно приборы на стол, — что господин из Хиттена поклоняется Владыке Недр.

— Неужели? Прямо как старый брюзга Стум! Уж не родственник ли ты ему?

Товен заметно покраснел, и потёр правый глаз — он явно не ожидал такого рода расспросов.

— Я близкий друг его семьи, а вот мой оруженосец действительно родственник вашего судьи.

Зирл был впечатлён — весть о помощи ему принесли родственник и друг его вассала и доверенного лица. Кажется, Кенод Стум также будет вознаграждён.

Впрочем, по итогам вечера герцог распорядился наградить меня, а заодно — по доброте душевной — и госпожу Драут. Всё произошло так, как я и предсказывал. Сомнений не оставалось — сработало колдовство Адолы, эти совпадения нельзя было объяснить простой удачей. Все мои представления об устройстве мира были неверными; дочь вершителя оказалась права, а я нет. Признаться в этом самому себе было ужасно стыдно, но учение Церкви учит нас искать истину вместо того, чтобы укрепляться в своих воззрениях любой ценой. Товен, судя по всему, был частично посвящён в планы своей кузины и предложил отправиться домой как можно скорее, пока удача не кончилась. В свою очередь я тоже хотел побыстрее оказаться в Хиттене, так как время было ограничено, а мне за четыре месяца предстояло переправить на другой конец страны целую армию.

— Идиот! Придурок! Что вы… Что ты наговорил повелителю?!

Вершитель был вне себя от ярости, если бы не Нагена, стоявшая рядом, дело явно дошло бы до рукоприкладства.

— Ответьте, пожалуйста, как вы рассказали своё имя князю? — спросила она строгим, но спокойным тоном.

— Я назвал ему своё имя, без упоминания своей деревни. Он не спрашивал моего ранга и титула.

— И почему же ты, кротовье отродье, не сказал, откуда ты?! — Стум покраснел от гнева.

— Я счёл нужным умолчать об этом.

— Вы понимаете, что теперь ваш господин Одвиг Аускер останется без награждений и почестей, ради которых он и послал вас на это дело? Вы сделали решение захватить всю славу себе, хотя должны были служить ему.

— Я не собирался этого делать. Видите ли…

— Зачем вообще, обвал на твою голову, ты пошёл к герцогу, а не к старшему писарю, как делал это, будучи на службе у Аускеров?

— Просто я…

— Ты и малыша Товена втянул в свой обман!