Когда Яна ловила на себе напряженный взгляд Леши, тревожности только увеличивалось. Ехали они молча, каждый переживал внутри идентичный страх плохого конца. Крыльцо, вестибюль, медсестра, которая много говорила и растерянное молчание Яны. Она смотрела только на Лешу, вдохнула так много, словно собиралась нырнуть, и схватила его за руку.

— Мне страшно. Останься со мной.

Яна тянула его к себе, пытаясь заглянуть за задвижку, что он нацепил на глаза. Сглотнув что-то не проглатываемое, Леша покачал головой и отпустил ее руку.

— Я не могу, — выдавил он.

Ушел он достаточно быстро, чтобы не услышать всхлипа. Всхлип был всего лишь один. Яна пришла в себя также быстро, как и вышла.

— Как жаль, что я также не могу взять и съебаться, — сказала она сама себе и взорвалась истерическим хохотом. — Ну что, куда идти надо?

Медсестра помогла Яне донести сумку до палаты и проводила к гинекологу. Уже пару месяцев назад у Яны был заключен контракт на роды с частной клиникой. В этой же клинике Яна проходила курсы по подготовке к родам, только вообще не помогло. Информация вытекала из головы с той же скоростью, с какой она осознавала, что ужаснейшее событие в жизни началось.

Кабинет, рыжая тетка-врач, еще одна мерила давление. Рыжая читала ее обменную карту, задавала тупые вопросы.

— А теперь, пожалуйста, пройдите в смотровую.

— Смотровую? Зачем? Он что прямо сейчас полезет?

— Нет, но мне нужно провести осмотр и проверить раскрытие шейки матки.

Ей помогли сесть в кресло. Видя свой огромный живот между разведенных ног, Яна провалилась внутрь себя. Отрицание, страх и паралич. Отвратительные ощущения заставили сжать зубы и закрыть глаза.

— Совсем маленькое. Пока останетесь здесь, напишем КТГ, посмотрим на характер схваток. Могут быть и тренировочными, хотя срок у вас уже хороший. Думаю, сегодня вы и родите.

Женщина отошла, и Яна увидела кровь на ее перчатке.

— Кровь? Из меня хуячит кровь и ты нихуя с этим не делаешь?! — завизжала Яна.

Лицо женщины перекосило, все же она быстро выдавила улыбку.

— Нет-нет, все хорошо. При осмотре шейки матки могут быть незначительные кровянистые выделения.

— Хорошо, блять? Это как надо было ковырять, чтобы кровь ебанула? Вдруг ты ему что-то повредила?!

— Это невозможно. Понимаю, вы переживаете, но я советую вам довериться профессионалам. Сейчас мы возьмем анализы крови и мочи, а потом пройдем в родильный зал, хорошо?

— Анализ мочи? Я сдавала его три дня назад. Всегда рожающих баб заставляют сцать в банку?

Оказалось, всегда. Они набрали целый чемодан анализов и провели Яну в потрясающее помещение с кушетками и огромным гинекологическим креслом посередине. Яне прицепили датчики на живот, результат КТГ информации не принес. Хоть ей и прихватывало живот раз в пять минут, заявили, что она может поспать до начала новой смены.

Конечно, Яна не спала, она гладила свой живот и надеялась на то, что боль будет терпимой. Та же врачиха через пару часов вновь ковырялась в ее внутренностях, позвала медсестру и предложила Яне ускорить процесс. Ей поставили капельницу с окситоцином и настоятельно рекомендовали не лежать, а ходить по комнате. Врубив относительно спокойную музыкальную подборку для родов, Яна принялась наворачивать круги. Окситоцинчик подействовал, и схватки участились, а еще стали такими яркими, что от острых ощущений вызывали у Яны изречения не из литературных.

Больше всего ее бесило, что рядом не было людей. В ее представлении рядом с ней должны были увиваться специалист, что-то контролировать, объяснять. На деле рыжая тетка приходила раз в час, акушерка забегала немножко чаще. Это Яна орала им, чтобы вкололи обезбола и интересовалась, должно ли из нее вытечь ведро жидкости. Но больше ее поразило то, что рыжая тетка продолжала всовывать свои цепкие пальцы внутрь, даже когда ее выкручивало от боли.

Три часа дня, а успехи очень даже переменные. Яна не верила, что переживет этот ад. Она уже не ходила, а сидела на четвереньках у кровати и страдала. От боли спасали только судорожные вдохи. Если она пропускала хоть один, то падала на кровать и орала во все горло. Была боль и жалкие две минутки без нее. Все снова и снова. Волосы Яны лезли в рот, она была полуголой и не поправляла на плечи сорочку. Снова боль, такая боль в животе и спине, что хочется взять нож и вырезать наконец-то его из себя.

Яна смотрела на цифры часов и не верила, что уже четыре часа дня, что она рожает дольше десяти часов и с каждым новым часом становится все больнее. Зачем женщины идут на эти пытки? Лучше сделать стерилизацию. Почему никто не говорит правду о незабываемых ощущениях? Если бы она только знала, то всю жизнь пряталась бы он садистов, вооруженных членами.

— Яна, что настолько больно? — поинтересовалась врачиха, когда увидела, как Яна впивается ногтями в покрывало.

— Кончаю от удовольствия, блять! Не видно?! Пиздец полный!