Тем временем портал загудел, Карраскилья что-то на нем опять поменял и сказал:

— Следуйте за мной, дон Алехандро, только не задерживайтесь во избежание несчастного случая.

Шагнул я в неизвестность сразу за чародеем, потому что он в портальной не задержался. Переход был странный. В отличие от портала через Изнанку от сеньориты Фуэнтес пришлось сделать всего один шаг. Но сколько этот шаг длился, я бы не мог сказать с уверенностью, потому что в момент перехода времени для меня не существовало. Странно чувство пребывания вне времени и вне пространства. Странное и раздражающее.

Оказались мы не в другой портальной, а посреди кабинета какого-то чиновника, который при нашем появлении замер и вжал голову в плечи.

— Не тюрьма. Уже хорошо.

— Дон Герреро, мы прибыли, — торжественно заявил Карраскилья. — Надеюсь, у вас все готово?

Он сделал шаг к двери и запер ее чарами.

— Ох, дон Карраскилья, вы заставляете меня идти на нарушение.

— Вам за это хорошо заплатили, дон Герреро. Не стоит изображать невинную деву, проработав несколько лет в борделе.

Но дон продолжал ломаться. Наверное, был уверен, что за невинность можно выручить больше.

— Дон Карраскилья, легко вам говорить. Это же я рискую, не вы.

— Дон Герреро, я занятой человек, и мы с вами все обговорили. Что изменилось?

— Я осознал, — гордо сказал дон.

Судя по тому, что деньги возвращать он не торопился, он осознал, что запросил слишком мало за риск, и собирался эту несправедливость ликвидировать.

— Что вы осознали, дон Герреро? Что отказывать в мелкой услуге практически второму лицу в королевстве нельзя? — вкрадчиво спросил Карраскилья. — Я надеюсь, что это так, иначе мне придется существенно пересмотреть свое мнение о ваших мозгах. Вам была уплачена ровно та сумма, что вы просили. Хотя я мог пойти через официальные пути и получить то же самое бесплатно.

— Вот это-то меня и пугает, дон Карраскилья. То, что вы заставляете меня участвовать в чем-то насквозь незаконном.

— Идиот, — меланхолично заметил Шарик. — Карраскилья своего все равно добьется, а этот испортит отношения с придворным магом.

— Хорошо, дон Герреро, верните деньги, и мы пойдем официальным путем, — совершенно спокойно предложил Карраскилья.

У служащего рука дернулась и полезла проверять наличность в кошельке на поясе. Или он размышлял, не вернуть ли? Вдруг у него в душе проклюнулась порядочность и теперь срочно требует подкормки в виде неоплачиваемых добрых дел?

— Умеете вы убеждать, дон Карраскилья, — проворчал Герреро и вытащил толстенный гроссбух из ящика стола. — Но вы говорили, что основное сделаете сами.

Карраскилья закатил глаза к потолку, и его губы беззвучно зашевелились, как будто взывая к Всевышнему. Но молитвами там точно не пахло, придворный маг наверняка просто ругался.

— Вы так и не сказали, кто вам нужен, — напомнил Герреро, вытаскивая еще и бланк — близнец того, на котором были выписаны документы на Контрераса.

— О, тебя просто сейчас легализуют, — обрадовался Шарик. — Правильный документ нам нужен. А если потом этих обоих убить…

— То мы отсюда не выйдем. А если выйдем, то меня сразу арестуют за убийство двух достойных донов.

— Вечно ты все портишь, — возмутился Шарик. — Прекрасный же план.

Карраскилья наш разговор не слышал, поэтому, не отвлекаясь ни на что, листал книгу рождений, смертей и браков.

— Вод здесь нужно будет дописать сына Алехандро, рожденного в году…

— Контрерасы? Они же уехали давным-давно. Слухи ходили, что донна умерла, а дон окончательно спился и тоже того… умер. — Герреро наконец посмотрел на меня. — Этот молодой человек не слишком-то похож на их наследника. Да и наследовать там нечего.

— Он не собирается ничего наследовать! — рявкнул взбешенный Карраскилья. — Пишите давайте. У меня не так много времени, чтобы тратить его на уговоры.

Он сделал пасс рукой, и строки в книге чуть раздвинулись, образовав место для записи о ребенке. Герреро решил больше не злить столь высокопоставленного дона и послушно заскрипел пером, выводя нужные строки. Строки хоть и были выписаны тем же, практически каллиграфическим, почерком, сразу бросались в глаза, потому что выглядели по-другому.

Я не мог взять в толк, зачем мне вообще было присутствовать, пока Карраскилья не обратился ко мне уже нормальным спокойным голосом:

— Дон Алехандро, подойдите. Коснитесь пальцем строки с записью.

— Зачем?

— Отпечаток ауры, балбесина. Именно на его основании документы и выдают при утере.

— Чтобы выписать вам настоящий документ, нужно пройти определенные формальности.

Поскольку Шарик не видел ничего страшного, к книге палец я приложил и почувствовал легкий укол, но крови не было, зато строка поменяла цвет и стала совершенно неотличимой от соседок.