Все это Александр Михайлович говорил сейчас на камеру бортового электронного журнала, одновременно с этим вложив в послание файлы со сканеров оптического наблюдения, следивших за битвой в режиме реального времени. Записи должны были подтвердить слова контр-адмирала и указать тем, кто будет просматривать это сообщение, а именно представителям Ставки, что Красовский по-другому, как увести имеющиеся у него корабли подальше от места событий, поступить попросту не мог…

— Отказ выполнять приказания высшего командования капитанами кораблей 2-ой «ударной» дивизии могу оценить как преступление, за которое данные офицеры должны понести суровое наказание, — продолжал ломать комедию на камеру Александр Михайлович, пытаясь привести дополнительные аргументы в пользу своей непричастности к случившемуся и невозможности что-либо в этой ситуации сделать. — Количественное, а главное — тактическое превосходство противника над нами очевидно и нет возможности его каким-либо образом нивелировать. У меня под рукой всего тринадцать вымпелов, почти все — поврежденные в прошлых боях и с неполными боевыми характеристиками. У османов в секторе по-прежнему более полусотни крейсеров, галер и линкоров… Дивизии адмиралов Козлова и Хиляева, блокированные со всех направлений и потерявшие за первые полчаса почти половину своего состава, никак не смогут поддержать атаку моей дивизии. В связи с этим, не имея ни единого шанса на победу, не видя возможности помочь своим товарищам, а также желая сохранить вверенные мне боевые корабли, я контр-адмирал Российской Империи — Александр Михайлович Красовский принимаю самое сложное в своей карьере решение, а именно — покинуть сектор перехода на «Тарс — Эдирне»…

За пафосом последней фразы любой мог прочитать откровенную трусость этого человека. Ну, может быть не трусость, ибо Красовский трусом не был. С его стороны это было скорее явное нежелание бесславно и глупо умирать. К тому же с точки зрения разумности действий Красовского — как командующего одной из наших эскадр, к его действиям вообще было не подкопаться. Устав Военно-Космического Флота разрешает подобное отступление и оставление в беде российских кораблей в случае невозможности их спасти, не подвергнув смертельному риску другие корабли. Так что Александр Михайлович не сильно волновался за последствия в отношении себя, когда записывал это послание для императора, адмирала Дессе и остальных командующих, зная, что за это бегство никакого наказания не понесет. Скорее даже получит от государя и его брата — великого князя Михаила Александровича поддержку и благодарность за то, что сохранил от полного разгрома хотя бы собственную дивизию…

О том, что Красовский изначально видел, как «клинья» Хиляева и Козлова несутся в пасть османского космофлота, а сам при этом приказал снизить скорость своей эскадры до минимума и продолжал все это время со стороны наблюдать, чем же закончиться навал наших дивизий на построение противника, контр-адмирал благоразумно решил в послании не упоминать…

Вот какая трагедия разыгрывалась у перехода «Тарс — Эдирне», где несколько десятков русских боевых кораблей отчаянно сражались и гибли под ударами таранов и плазмы артбатарей многочисленного османского космофлота. В то же самое время другие наши корабли спокойно уходили в сторону планеты Адана-3, причем противник занятый разборками с дивизиями Козлова и Хиляева, абсолютно не мешал 10-ой «линейной» покидать сектор…

Однако вблизи перехода оставались еще русские корабли до сих пор не вступившие в бой, это были те самые восемь вымпелов дивизии Кондратия Белова, что сейчас стояли в полумиллионе километров от координат, где турки добивали наши уже к этому моменту разрушенные «конусы».

— Что нам делать, господин адмирал? — за последние несколько минут этот вопрос своему командующему задали все восемь командиров кораблей 2-ой «ударной». — Приказывайте…

Кондратий Витальевич по-прежнему находился на «Громобое», а куда ему было деваться так сказать с подводной лодки, только сейчас Белов стоял на мостике флагманского линкора, а не сидел в одиночной камере его гауптвахты. Более того, судьба то ли злодейка, то ли шутница, распорядилась так, что по сути Белов сейчас, как старший по званию, заменил собой командующего Черноморским флотом, как мы знаем, в данный момент валяющегося без сознания в регенерирующей капсуле местного медблока. Кондратий Витальевич, невесело усмехнувшись такому раскладу, под удивленные взгляды офицеров рубки, уселся прямо в кресло Самсонова. Впрочем, никто из находящихся сейчас в командном отсеке особого внимания этому показательному моменту не уделил, ведь Белов действительно был старшим по званию, причем не только среди членов экипажа «Громобоя», но и вообще в дивизиях, что сейчас бились из последних сил — вице-адмиралы Хиляев с Козловым носили погоны на ранг ниже…

Белов профессиональным взглядом пробежал по колонкам цифр и данных, указывающих на соотношение сил и потерь сторон, а также на все уменьшающиеся с каждой секундой характеристики кораблей 9-ой и 15-ой «линейных» дивизий, которых действующими насчитывалось к этой минуте менее половины от первоначального состава, а те, что остались, скорее были похожи на оплавленное и разорванное решето, нежели на боевые вымпелы. Кондратий Витальевич наблюдал, как все дальше от перехода на высоких скоростях уходит дивизия контр-адмирала Красовского, и первым его желанием было отдать приказ своим капитанам — последовать за 10-ой «линейной» и спасти корабли и экипажи. Но честь и до сих пор скребущие на душе Белова после недавней битвы у Аданы-3, кошки, тогда, когда он, желая сохранить собственное подразделение, так и не решился вступить в схватку с Бозкуртом, остановили в последний момент нашего командующего от отдачи приказа 2-ой «ударной» на отход из сектора…

— Линкору «Рюрик», а также всем остальным вымпелам дивизии, — холодным безэмоциональным голосом произнес адмирал Белов. — Построиться в атакующий «конус»… Координаты места удара высылаю…

Место действия: звездная система HD 21771, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Тарс» — сектор контроля Османской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Османская Империя.

Расстояние до столичной звездной системы «Румелия»: 37 световых лет.

Точка пространства: орбита центральной планеты Адана-3.

Дата: 2 марта 2215 года.

Первым не выдержал Василий Иванович Козицын. Когда пришло страшное, шокирующее сообщение с эсминца «Беспокойный» о том, что Черноморский Императорский космофлот погибает у перехода «Тарс — Эдирне», я, Хромцова, Козицын и Гуль по селекторной связи тут же собрали импровизированный малый военный совет, на котором стали решать, что нам делать. Аркадий Эдуардович Гуль — наш герой, когда это никому не надо, и мягко сказать крайне осторожный в остальное время, сразу же высказался за то, чтобы продолжить движение в сторону портала на «Тавриду», будто ничего не произошло.

— Смысл нам сейчас мчаться к «Эдирне» за сто восемьдесят миллионов километров, — торопливо говорил он. — И для чего? Чтобы лично увидеть безжизненные остовы кораблей трех дивизий Черноморского космического флота? Мы даже если бы и захотели, то не смогли бы подоспеть на помощь Козлову и Хиляеву вовремя. Повторю, если бы захотели… А я, господа, не хочу… Вернее, — тут же поправился Гуль, — не могу позволить себе рисковать кораблями собственной дивизии, пускаясь в авантюру по спасению тех, кто сам полез на рожон. Я имею в виду вышеперечисленных адмиралов, а также Александра Михайловича Красовского вместе с ними…