Рут выбрала «Фонтанный двор» потому, что он был одним из немногих ресторанов, в котором ее мать не придиралась к качеству приготовленных блюд, отношению официантов или чистоте посуды. Сначала Рут заказала два столика, чтобы усадить своих родных и друзей, девочек и родителей Арта, которые как раз приехали с визитом из Нью-Джерси. Но она не рассчитывала, что к ним присоединится бывшая жена Арта Мириам со своим мужем Стивеном и двумя сыновьями: Энди и Боригардом. Мириам просто позвонила Арту — за неделю до ужина с вопросом, не могут ли они к ним присоединиться.

Когда Рут услышала об этой просьбе, она заартачилась:

— Но у нас нет места для большого количества гостей!

— Ты же знаешь Мириам, она не принимает «нет» в качестве ответа, о чем бы ни шла речь. К тому же это единственный шанс для моих родителей повидаться с ней перед отъездом в Кармел.

— И где они сядут? За другим столом?

— Мы всегда можем немного потесниться и поставить дополнительные стулья, — отозвался Арт. — Это же просто ужин.

Конкретно для Рут эта встреча не была «простым ужином». Это был их китайский День благодарения, семейная встреча, которую она устраивала впервые. Рут так долго все обдумывала: организацию и значение, смысл, который она вкладывает в понятие «семья». Для нее это не Только родственники, но и те, кого объединило прошлое и кто намерен оставаться с ней и дальше, чье присутствие в своей жизни она ценила. Она хотела поблагодарить всех, кого пригласила, за их вклад в ее ощущение семьи. Мириам же станет напоминанием того, что прошлое не всегда может быть приятным, а будущее — неопределенно. Но объяснять это Арту показалось ей мелочным, да и Фи с Дори могли решить, что она просто вредничает.

Не став спорить, Рут внесла в план срочные коррективы. Она позвонила в ресторан, чтобы изменить заказ, и заново продумала рассадку гостей, заказала еды на двоих взрослых и двоих детей, которые не любили китайскую кухню. Она подозревала, что капризы по поводу незнакомых блюд Дори и Фи позаимствовали у матери.

Первыми в ресторан прибыли родители Арта.

— Арлин, Марти! — поприветствовала их Рут.

Они обменялись вежливыми поцелуями в обе щеки. Арлин обняла сына, а Марти шутливо ткнул его кулаком в плечо и скулу.

— Ты меня с ног собьешь, — сказал Арт, завершая традиционный ритуал встречи отца и сына.

Камены были очень стильными, в безукоризненных нарядах и сразу выделялись среди остальных гостей, пришедших в повседневной одежде. На Рут была блуза из индонезийского пестрого шелка и юбка-гофре. Внезапно она поняла, что Мириам одевалась так же, как Камены: в дизайнерскую одежду, отглаженную в профессиональных химчистках. Мириам любила родителей Арта, и те ее обожали, в то время как к Рут никаких теплых чувств не испытывали. Несмотря на то что они с Артом познакомились уже на финальном этапе его развода, скорее всего, Марти и Арлин видели в ней помеху, не дающую Арту и Мириам помириться. Рут чувствовала, что Камены надеялись, что она станет лишь временной гостьей в его жизни. Они никогда не знали, в каком качестве представлять ее другим людям: «А это… э… Рут».

Однако они были с ней доброжелательны и всегда дарили чудесные подарки на день рождения: бархатистый шелковый шарф, «Шанель № 5», лаковый чайный поднос. Но никогда не дарили ничего такого, что она могла бы разделить с Артом, передать его девочкам или своим будущим детям. Хотя она уже вышла из того возраста, чтобы подарить Каменам еще наследников.

А вот Мириам раз и навсегда стала матерью обеих их внучек и хранительницей фамильных ценностей. Марти и Арлин уже подарили ей семейное серебро, фарфор и мезузу [10] , которую целовали пять поколений Каменов, включая тех, кто изначально жил на Украине.

— Мириам! Стивен! — воскликнула Рут, стараясь показать радость от встречи. Они пожали друг другу руки, а Мириам быстро обняла ее и помахала Арту, сидевшему за столом напротив. — Рада, что вы смогли к нам присоединиться, «неловко произнесла Рут и повернулась к мальчикам: Энди, Боригард, как дела?

И младший, которому исполнилось четыре, тут же выдал:

— Теперь меня зовут Бумер.

— Как мило с твоей стороны было принять и нас, — щебетала Мириам. — Надеюсь, мы не слишком вас побеспокоили?

— Вовсе нет.

Мириам распахнула объятия и бросилась к Марти и Арлин. На ней был костюм темно-бордового в сочетании с оливковым цвета с огромным круглым плиссированным воротом. Ее медного цвета волосы были коротко подстрижены в стиле «паж». И, глядя на нее, Рут вспомнила, почему этой стрижке дали такое название: Мириам действительно напоминала пажа с картины эпохи Ренессанса.

Кузен Билли, или, как его звали все остальные, Билл, пришел в сопровождении второй жены, Дон, и их четверых общих детей в возрасте от девяти до семнадцати. Билли обнял и покачал Рут в своих объятиях, а потом похлопал по спине, как он это делал с приятелями. Он всегда был тощим и несносным мальчишкой, не дававшим покоя Рут в детстве. Однако эти черты характера помогли ему стать хорошим руководителем, и сегодня он уже был хозяином компании, весьма успешно занимавшейся биотехнологиями.

— Господи, как же я рад тебя видеть! — воскликнул он, и ужин сразу стал для Рут приятнее.

Появление всегда очень общительной Салли трудно было не заметить: она выкрикивала имена, взвизгивая от радости. Следом за ней шли муж и двое сыновей. Салли была авиационным инженером, которому приходилось много путешествовать и выступать в качестве эксперта для юридических фирм, в основном перед предъявителями исков. Она анализировала документацию и места крушения самолетов, чаще всего небольших. Салли всегда была разговорчивой, бойкой и легкой на подъем, она не боялась никого и ничего в жизни. Ее муж Джордж был скрипачом в симфоническом оркестре Сан-Франциско, тихий, спокойный, но готовый в любой момент перехватить инициативу, если ему предоставится такая возможность.