— Джордж, расскажи им о псе, который выбежал на сцену в Стерн Гроув, надул на микрофон и закоротил весь звук!

И Джордж начинает рассказывать именно то, о чем Салли просила.

Рут подняла глаза и заметила Вэнди и Джо, растерянно смотрящих на толпу. За ними стоял Гидеон, нарядно одетый и, как всегда, ухоженный. В руках у него был дорогой букет тропических цветов. Когда Вэнди обернулась и заметила его, она заулыбалась, имитируя радость, на что тот ответил ей той же монетой. Как-то она назвала его «заносчивым говнюком, который готов свернуть себе шею в поиске собеседников позначительней, чем ты». Гидеон же, в свою очередь, заявил, что Вэнди была «вульгарной выскочкой, которой не хватало ума самой понять, почему не стоит одаривать всех за обеденным столом рассказами о менструальных проблемах со всеми мерзкими подробностями». Сначала Рут думала пригласить либо одного, либо другого, но потом, поддавшись необъяснимой браваде, решила позвать обоих и предоставить им самим разбираться между самой, пусть даже она будет обмирать от ужаса, наблюдая за развитием событий.

Заметив Рут, Вэнди замахала сразу обеими руками, и они вместе с Джо стали пробираться к ней через толпу. Гидеон следовал за ними на комфортном для него расстоянии.

— Мы нашли место для парковки прямо перед самым входом! — похвасталась Вэнди. Она подняла перед собой свой талисман: пластиковую фигурку ангела с парковочными часами вместо лица. — Говорю тебе, отлично работает!

Она подарила такой же Рут, и та положила его на переднюю панель машины, но в результате все равно получала штрафы за неправильную парковку.

— Привет, милая, — сказал Гидеон в своей обычной спокойной манере. — Ты вся светишься. Или ты сияешь, как лампочка, от напряжения?

Рут, уже рассказавшая ему по телефону о Мириам, решившей испортить ей весь ужин, расцеловала его в обе щеки и прошептала, куда смотреть, чтобы увидеть бывшую Арта. Он уже предложил себя в качестве подсадной утки, чтобы подслушать разговоры и передать ей.

К Рут подошел Арт:

— Как дела?

— Где Фи и Дори?

— Они пошли посмотреть какой-то музыкальный диск в Грин Эппл Аннекс.

— И ты отпустил их одних?

— Это в двух шагах отсюда, на этой же улице. И они сказали, что вернутся через десять минут.

— Ну и где же они?

— Скорее всего, их похитили.

— Это не смешно.

В этот момент появилась Лу Лин. Ее хрупкая фигурка и вовсе казалась крохотной рядом с крепкой Гао Лин. Спустя пару секунд вошел и дядюшка Эдмунд. Иногда Рут пыталась себе представить, как выглядел бы ее отец. Наверное, таким же высоким, сутулым, с короной густых белых волос и расслабленной походкой. Дядюшка Эдмунд любил неумело рассказывать анекдоты, утешать испуганных детей и раздавать советы по обращению с фондовой биржей. Лу Лин часто говорила, что братья были совершенно не похожи друг на друга и что отец Рут был гораздо красивее, умнее и честнее. По ее мнению, его очевидными недостатками являлись излишняя доверчивость и рассеянность, когда он погружался в размышления, как Рут. Лу Лин часто припоминала обстоятельства его смерти в назидание дочери, когда та не слушалась:

— Твой папа видеть зеленый свет, думать, что машина остановиться, и бах! Сбить, переехать, протащить его два квартала и не остановиться!

Она говорила, что он умер из-за того самого проклятия, из-за которого Рут повредила руку. И, поскольку тема проклятия в разговорах всплывала чаще всего тогда, когда Лу Лин была недовольна своей дочерью, Рут еще ребенком привыкла думать, что проклятие и смерть отца каким-то образом связаны с ней. Ей периодически снились кошмары о том, как люди гибли под колесами машин и как ломались и дробились их тела. В тех кошмарах у машин не было тормозов, и поэтому она сама, садясь в машину, всегда пробовала педаль тормоза перед тем, как сдвинуться с места.

Даже через весь ресторанный зал Рут видела, как мать светится любовью и гордостью за свою дочь, и от этого у нее щемило в груди. Ей было и радостно, и грустно видеть Лу Лин в этот особенный день. Отчего же у них такие сложные отношения? Почему в них мало таких дней, как этот? И сколько еще у них будет таких встреч?

— Счастливого Полнолуния, — сказала Рут, когда Лу Лин добралась до стола. Она жестом пригласила мать сесть рядом с собой, а тетушка Гал заняла место по другую сторону от нее. Следом расселись и остальные члены семьи.

Рут увидела, что Арт сел рядом с Мириам за другим столом, который быстро превратился в некитайскую «секцию» празднования.

— Эй, у нас тут что, белое гетто? — осведомилась Вэнди. Она сидела спиной к Рут.

Когда наконец появились Фи и Дори, Рут не отважилась ругать их при матери, Арлин и Марти.

Девочки всем приветливо помахали:

— Здравствуйте!

А потом заворковали:

— Привет, бабушка! Привет, дедушка! — и бросились обниматься с ними.

Лу Лин по своей воле они никогда не обнимали.

Ужин начался с целого каскада холодных закусок, выставленных на круглый вращающийся поднос, «ленивую Сюзанну», которую Лу Лин называла «карусель». Взрослые охали и ахали, дети кричали: «Я проголодался!» — а официанты выставляли блюда, которые Рут заказала по телефону. Там были рыба в сладкой глазури «Павлиний хвост», вегетарианская курица, приготовленная из сморщенной пенки соевого молока, и медуза — любимое блюдо Лу Лин, приправленное кунжутным маслом и нарезанным зеленым луком.

— Скажите, — раздался голос Мириам, — это животное, овощ или минерал?