Пока мы катались на слонах, осматривали достопримечательности, охотились на леопарда — я туда не пошел, вместо этого провалявшись весь день в бассейне гостиницы — Кирил бегал по магазинам, скупая тонны обещающих прибыль ништяков. В Бомбее совокупно потрачено пятнадцать тысяч рублей — эти грузы ушли в Петербург под присмотром Евпатия, который точно сделает все как надо. Отдельного упоминания заслуживает моя личная покупка с рыбного рынка — две большие, забальзамированные латимерии. Делал в прошлой жизни блог про «открытые не так давно виды», и эти рыбины в выпуске были. Приложил письмо с просьбой отправить в Академию Наук, пусть описывают и записывают открытие на счет России.

На Цейлоне закупились жемчугом и арбузами с ананасами — Кирил заверил, что все доедет в сохранности и разлетится как горячие пирожки. Уверен, что так и есть — арбузы всем нравятся. Чаю-таки тоже купили — мой «торгпред» умудрился по выгодной цене перехватить целый пароход. Хрен с ним, пусть едет.

В Сиаме, где мы задержались в гостях у душевнейшего чувака короля Рамы V, Кирил закупился шелком и чучелами крокодилов. Вот с Рамой мне было пообщаться очень приятно и познавательно — он монарх прогрессивный, демократически настроенный, и мы десятки часов разговаривали про политику, экономику, важность образования и стали добрыми друзьями. С чучелами крокодилов и шелками в Империю на учебу поехал десяток подростков из местных дворянских семей. Будем с Рамой дружить по переписке.

Финальной точкой перед Японией стал Гонконг. Небоскребами его застроить пока не успели, но бабла здесь крутится немеряно. Отсюда в Империю уехали нефритовые статуэтки и куча чайных сервизов — фарфор китайский, производство английское, мануфактурное.

Японские берега мы увидели 29-го апреля: на два дня позже запланированного, но японская сторона об этом была предупреждена. Глядя в подзорную трубу на славный город Нагасаки и стоящий на рейде японский, прости-господи, флот, я шевелил усами и грустил: убедить Шевича и Николая в том, что вот с этой живущей в деревянных домиках, плавающей под парусами и на стареньких, коптящих пароходах нацией ссориться не нужно, будет крайне сложно.

В порт мы вошли под приветственные японские залпы и очень так многозначительно: шестью кораблями. Один залп — и не успевший модернизироваться и стать реально мощным японский флот исчезнет. Второй залп — исчезнет Нагасаки. Перед третьим залпом придется подождать: до Токио отсюда далековато, придется подойти поближе.

Ничего удивительного в том, что в порту и его окрестностях столпились нарядно одетые, старающиеся быть красивыми японцы, размахивающие флажками Российской Империи, не было — банально боятся войны, которую в эти времена Японии выиграть не поможет даже чудо.

Мы причалили, и на борт «Памяти Азова» бодрым шагом взошел дипломат Шевич. Лучась удовлетворением и жаждой реваншизма — ух сейчас он япошкам за все сразу отомстит! — он прошел в покои Николая. Иллюминатор каюты Никки был открыт — он в него от скуки выглядывал, чтобы приложиться к моей подзорной трубе — поэтому я услышал, как Дмитрий Егорович учтиво, но непреклонно предлагает Николаю отвесить японцам мощнейшую пощечину:

— Ваше Императорское Высочество, его Высокопревосходительство министр Гирс считает необходимым для интересов Империи отложить ваше посещение Нагасаки на три дня.

Вот и прибыла моя настоящая работа. Отдав казаку подзорную трубу, я тихонько вздохнул, набираясь наглости и смелости, и пошел общаться с Никки и Шевичем.

Горе-посол во время долгого и неприятного для себя рассказа изо всех сил пытался выставить себя глубоко пострадавшей стороной. Ею он отчасти и является — камни в дам действительно летели, но эта история должна была быть замята после первых или хотя бы вторых извинений, а не становиться причиной постановки очень грубого ультиматума.

После Шевича слово взял я, на пальцах объяснив Никки, в чем не прав наш посол. Подумав, цесаревич проявил плоды многолетнего обучения дипломатии:

— Японцы поступили ужасно, Дмитрий Егорович.

Шевич оживился.

— Вы — опытнейший дипломат, и, как наследник Российского Престола, я высоко оцениваю ваше стремление защитить честь нашей Империи.

Шевич начал мысленно примерять новую «висюльку».

— Но я не могу не согласиться с Жоржи — подобная эскалация в ответ на обыкновенное непонимание является несколько чрезмерной.

Дмитрий Егорович, будучи опытным дипломатом, удар выдержал с честью.

— Кампания, тем не менее, уже согласована Его Величеством, — расстроил Николай и меня.

— Его Высокопревосходительство министр Гирс высоко оценили предложенную мной кампанию, — прибавил веса Шевич. — Интересы Империи…

— Перечислите, пожалуйста, полный список политико-экономических преференций, которые получит Империя от свободного прохода наших судов в необорудованные должным образом, лишенные торговых представительств и инфраструктуры, непригодные для ремонта наших кораблей, порты? — перебил я.