Наконец, выбравшись наверх, я осмотрелась. Море бушевало, волны были такие высокие, что заливали на борта, корабль бросало из стороны в сторону.

Среди грозы я заметила за штурвалом капитана. Гард стоял, широко расставив ноги и крепки удерживая скользкий от воды штурвал. Он был суров и сосредоточен, а вокруг него клубилась тьма. Я испугалась и кинулась к нему, а потом поняла, что это его тьма. Рэй же говорил мне, что капитан Темный. Те сущности, о которых Гард говорил. Он один из них?!

Обдумать эту мысль я не успела, потому что заметила слева от себя какое-то движение. Обернувшись, заметила мужскую фигуру с длинной белой косой. Альвар. Эмпат стоял, опасно наклонившись над бортом и, видимо, собирался свалиться в воду. Я обернулась на капитана, но он не смотрел в нашу сторону. Больше не мешкая ни секунды я кинулась к Альвару.

— Что вы делаете? — пыталась я перекричать стихию.

Но Альвар меня не слышал, продолжая завороженно смотреть куда-то вперед. Нестерпимый звук царапающих когтей усилился и эмпат, с блаженной улыбкой на губах, стал залезать на борт. Надо сказать, получалось у него легко и даже элегантно. О чем я вообще думаю? Я вцепилась руками в плащ Альвара и закричала:

— Остановись, что ты делаешь!

Альвар зарычал и отмахнулся от меня. Я больно грохнулась об палубу. Ну уж нет. Подскочила и, обхватив ноги этого сумасшедшего изо всех сил дернула. Сил у меня было немного, но их хватило, чтобы спихнуть Альвара с борта на палубу. Видя, что он снова поднимается с явным намерением все-таки утопиться, я прыгнула на него и прижала всем весом обратно к доскам.

— Что. Ты. Творишь? — прокричала изо всех сил ему на ухо.

А потом получила от благодарного спасенного такой толчок в грудь, что, не удержавшись, слетела с него и кубарем покатилась по палубе.

Альвар времени даром не терял, мгновенно подскочил на ноги и перепрыгнул через борт. Я закричала, но мой крик потонул в очередном раскате грома. Я подбежала к борту, пытаясь высмотреть в темных водах светлую (хотя, судя по его действиям, не такую уж и светлую) голову. Но вокруг была непроглядная тьма.

В эту секунду мимо меня промелькнул сгусток черного дыма и тоже исчез в морских водах.

— Гард, — закричала я, увидев, как на поверхности показались две головы. Причем одна была явно без сознания.

Капитан изо всех сил боролся со стихией, но огромные волны относили его все дальше от корабля. Я заметалась по палубе, в поисках того, что может помочь. Взгляд мой упал на канат с привязанным ведром, которым я набирала воду в первые дни на корабле. Положив в ведро тяжелый молоток, который корабельный плотник оставил на палубе, кинула его вниз, помолясь про себя, чтобы он не пришиб капитана. Не знаю, откуда взялись силы, но закинула ведро я далеко. Хотя Гарду все равно пришлось потратить довольно много времени, чтобы дотащить себя и Альвара до импровизированного спасательного средства. А вот тут возникла проблема. Вытащить я никого бы не смогла, сил не хватит. Оставить Альвара в воде Гард не мог, привести в чувство тоже, иначе попытка утопления повторится. Приглядевшись, увидела, что капитан делает мне знаки руками, чтобы я спускалась вниз. Что?! Да ни за что, я чуть не заплакала. Я поняла замысел Гарда, он хотел, чтобы я спустилась и держала Альвара, пока он поднимется и втащит нас на борт. Мне было ужасно страшно, просто жутко. Даже если я не свалюсь с каната, так точно утону в этих волнах, или меня съедят страшные чудовища со скрежащими когтями.

А может это ловушка? Заметались мысли в моей голове. Я же уже решила, что с капитаном что-то не то, эти клубы дыма, разговоры о разумных тенях. Может он хочет, чтобы я спустилась и…и что? Не слишком ли мудрено, Ювина? Да он тебя одним пальцем мог бы прихлопнуть и не заморачиваться с купанием в ледяном штормовом море.

Снизу раздался грозный окрик Гарда и я решилась. Нашла еще один канат, надежно привязанный к мачте и, цепляясь руками за первый, перекинула ноги через борт. А потом медленно стала перебирать руками и ногами по мокрому и скользкому канату. Ледяной ветер мешал смотреть и лез под одежду. Я дрожала от страха и дикого холода. Несколько раз чуть не сорвалась, но чудом все же спустилась в воду. Капитан уже привязал на место ведра Альвара и, велев мне держаться за него и по возможности не утонуть, быстро залез на палубу. Я изо всех сил цеплялась за канат и пыталсь удержать голову эмпата над водой. Сама же я периодически погружалась в волны, захлебываясь ледяной водой. Через несколько показавшихся мучительно долгими мгновений веревка с привязанным Альваром дернулась и резво поползла вверх. Потом капитан вытянул из воды меня, но я уже чувствовала себя в полубреду, руки и ноги окоченели и отказывались двигаться. Я лежала, уткнувшись носом в болтающиеся подо мной доски и тяжело дышала. Сильный рывок за шкирку и вот я уже почти на ногах. Капитан удерживает меня за ворот, иначе я бы не смогла стоять. Его глаза горят гневом, а потом их на мгновение застилает чернота, так, что не видно ни радужки, ни белков. Я бы испугалась и отшатнулась, но у меня совершенно не было сил, я лишь измученно смотрела на Гарда, и мечтала завернуться в горячее одеяло и забыться крепким сном.

— Демоны, — процедил он, всматриваясь в мое лицо, — сейчас мне некогда с тобой разбираться, иди в каюту и сиди там, — последнее он прорычал, — иначе лично вздерну тебя на рее!

Отшвырнул меня от себя и, закинув на плечо бесчувственного Альвара, ушел вниз.

Мне бы обидеться или испугаться, но эмоций не было. Совсем никаких. Одна дикая, всепоглощающая усталость и лютый холод, что сковал, казалось все внутри меня. Не помню, как я добралась до каюты, как потеряла сознание и чем закончилась эта ночь.

В себя пришла от того, что меня страшно трясло. Было дико холодно, руки и ноги налились свинцом, а каждое движение головы причиняло невыносимую боль. Горло саднило так, словно я проглотила горсть битого стекла, а на грудь будто положили тяжелый мешок, каждый вдох давался мне с трудом.

Через некоторое время мне удалось поймать и собрать вместе расползавшиеся мысли и с тихим стоном, наконец, открыть глаза.

Сначала я видела только ярко-красные вспышки, потом расплывшиеся очертания предметов. Когда ко мне вернулась возможность нормально видеть, я чуть не расплакалась от счастья, или от ужаса, в каком состоянии нахожусь, я пока не могла понять.