— Присядем, — кивнула она. — Антони, поухаживай за нашим гостем.

Почти опустивший задницу на стул юноша, замер, тотчас разогнувшись. Ловко подхватив хрустальный кувшин с напитком благородного гранатового оттенка, он наполнил три бокала на длинной ножке, стоящих на серебряном подносе.

— За сделку, — провозгласила пожилая дама, выхватывая у мужчин инициативу.

Некромант отсалютовал, легонько коснувшись своим бокалом её бокала, а затем и юноши. Мужчина и дама едва пригубили, юноша же отпил значительно больше половины в один глоток.

— Начнём, — начал некромант.

— Мы слушаем, — откликнулась женщина.

— Я подготовил для вас прекрасный экземпляр, — проговорил некромант. — Возможно, лучшего мормилая из всех, что создавал за свою жизнь.

— Весьма высокая оценка своего ремесла. Но вы сказали «возможно». Вы не уверены или есть какие-либо изъяны?

— Пожалуй, изъян у него лишь один, — чуть улыбнувшись, ответил мужчина. — По происхождению он из Русарии.

— М-м-м, значит, рус мормилай. Это не опасно? Ах-ха-ха-ха! — женщина весьма едко рассмеялась, сверкнув глазами.

Юноша рядом с ней тотчас залился напускным хохотом. Некромант лишь сдержанно и вежливо улыбнулся.

— Да простит меня князь за то, что я скажу, но это не только не опасно, это даже хорошо. Всем известно, что русы чрезвычайно свирепый и дикий народ.

— Но им не ведома доблесть и отвага полянцев! — горячно и едва не крича, заявил юноша по имени Антони, который к тому времени успел налить себе второй бокал вина.

— Глуп тот, кто думает иначе, — в тон ему вежливо ответил некромант.

От меня не укрылось, что он лгал. Каждая фраза, каждое слово, что говорил мой пленитель отдавались у меня внутри. Я чувствовал его настроение, эмоции, считывал мельчайшие эманации голоса. Затылок то и дело пылал, когда он злился, а в солнечном сплетении появлялась щекотка, когда его что-то веселило.

— Довольно, Антони, — укорила молодого человека дама. — Ни к чему говорить восторженные, но прописные истины, мы не на приёме у князя.

Юноша недовольно закусил губу, но промолчал, бросив на меня неприязненный взгляд. В этом взгляде читалось многое и, возможно, я бы разозлился, или мне бы стало не по себе, если бы не абсолютный и всепоглощающий флёр отрешённости, что укрывал моё естество, ныне лишённое собственной воли.

— Перед вами пехотный капитан псковичей. Я изучил его, как следует, — продолжил некромант, говоря медленно, смакуя каждое слово, явно набивая себе цену. — Отменный, и говоря отменный, я безусловно имею ввиду отменный, применительно к русам, экземпляр для создания кадавра.

— Мастер, мы уже поняли, что вы патриот и не восхваляете этих варваров, — чуть раздражённо заметила пожилая дама. — Полно заострять на этом внимание, говорите, как думаете.

— Как будет угодно, — кивнул некромант. — Пехотный капитан псковичей, при жизни именовался Алексеем Яровицыным. Был убит неделю назад при неудачном штурме форта Корвник.

— Я бы предпочла полковника, а не какого-то там капитана, — брезгливо заметила дама.

— Рискну заметить, что для мормилая материал лучше именно капитан, — гадливо улыбнувшись, проговорил некромант.

— Это ещё почему? — ответив ему улыбкой, осведомилась хозяйка особняка.

— С точки зрения военного дела «живых», — некромант сделал акцент на этом слове. — Полковник, конечно же, имеет больший вес. Но в моем ремесле он материал похуже по ряду причин. Во-первых, чтобы честно дослужиться до полковника в Русарии, нужно тянуть лямку едва ли не два, а то и три десятка лет. Как вы понимаете, материал к тому времени естественным образом портится.

На лице дамы напряглись желваки, а взгляд, на миг стал подобен стали.

«Надо же, а он тебя зацепил, — подумал я. — Ты старая! Осознанно ли он это сделал? Нет? Но ты приняла это на свой счёт».

— Молодой полковник, ещё хуже, — продолжил некромант. — Он получил звание по блату, а значит, может быть лишён как физических дарований, так и умственных.

— Разве для нас имеет значение его интеллектуальные возможности? — осторожно спросил юноша, воспользовавшись заминкой пожилой дамы. — Он же кадавр! Зомби!

— Имеет, Антони, — тихо отозвалась мать.

Я почему-то заметил, что на её лице промелькнула тень. Будто отголосок подавленного воспоминания.

— Имеет и ещё как, — серьёзно подтвердил некромант. — Весь жизненный путь, что прошёл человек до смерти, определяет его суть в посмертии, которое даруют такие как я. Мормилай — это не гниющий монстр, как принято считать. Это отражение жизни. Он способен мыслить, рассчитывать, предугадывать. Тело помнит практические умения, например, такие как фехтование.